5 Палачи/жертвы

«Этот суд… претендовал на то, чтобы называться беспристрастным, однако совершенно очевидно, что в действительности он таковым не являлся»

Из записок главного американского представителя трибунала,
судьи Френсиса Биддла
(С. 584).

Дэвид Ирвинг демонстрирует большой изобразительный талант в описании тяжёлых событий единственного в своём роде судебного процесса. Это редкое качество среди историков. Автор создаёт запоминающиеся живые портреты судей, обвинителей, надзирателей и подсудимых. Особый интерес у меня вызвал американский обвинитель Роберт Джексон, которому с превеликим трудом удавалось вести свою линию в условиях давления и соперничества.

Процесс проходил очень неровно, был сильнейшим образом политически ангажирован и до сих пор пестрит белыми пятнами. Жестокость и мстительность победителей по отношению к подсудимым, выразившиеся не только в уменьшенных рационах и т.п., но и в пытках, применявшихся к заключённым среднего звена фашистских организаций, отчасти оправдывают симпатии Ирвинга (в целом, вызывающие недоумение) к некоторым осуждённым (Йодлю, в частности). Например, автор считает загадочный вылет Гесса в Великобританию попыткой мирных переговоров (С. 616).

Перевод подобного труда требует от переводчика больших исторических знаний или, во всяком случае, должен сопровождаться более кропотливой работой редактора с участием образованного консультанта-специалиста. К сожалению, в этом издании много именно исторических терминологических несуразностей, возможно, приемлемых для англоязычной среды, но противоречащих отечественной традиции. Например, пакт Келлога-Бриана назван «пактом Келлога-Брайанта», а гросс-адмирал Дениц стал «гранд-адмиралом». Трудно понять, что упоминаемый автором «Чарлз Х» (С. 36) - это французский король Карл Х.
Особо удручают «перлы» переводчика в области родного языка: «зачтение» (С. 617) вместо «зачитывание», «облагообразил» (С. 598) и др.