4.5 Если потеряетесь в провалах чужой памяти, можете домой не возвращаться!

Чтение этой дилогии - это попытка удержать в руках воду, которая все равно просачивается сквозь пальцы, несмотря на все усилия. А после понимаешь, что это не вода, а ртуть (Back in the USSR), и начинаешь паниковать, пары ртути же смертельны. А потом вспоминаешь, что ты попросту кукла, делающая куклу куклы, как писал некий постмодернист, и созданная некой всемогущей корпорацией (кодовое имя "фирма"). И вроде бы успокаиваешься, ведь что может быть страшно созданию, лишь имитирующему дыхание? Потом тебе втыкают нож в горло, а кукла поколения Next соображает, что все на свете имеют уязвимые места. Иногда физические, иногда метафорические. И все используют друг друга, чтобы заполнить пустые места (кто-то двубуквенный пел). Вот-вот, я об этом.

А еще может быть выстрел, предназначенный не вам. И самое страшное – раскаленная медная проволока, та самая, которой лишают птиц зрения, чтобы они лучше пели.

Предположим, вы день за днем производите высококачественные иллюзии. Что мешает вам приехать в отпуск в Грецию? В эту колыбель современной цивилизации, где количество призраков на квадратный километр больше, чем даже в Египте. Ваш дух держит в хлороформе наука, но она не всегда готова спасти вас от самих себя. И тогда либо самоанализ, благо одиночества и образования у вас в избытке, либо бордель (в самом широком смысле, но и в том тоже, оргазм – подобие смерти). В греческом борделе можно встретить Афину, Афродиту, даже Геру (избавь нас Зевс!). А еще там можно встретить Иоланту. Ио! Всего две буквы. И я сейчас не про корову. Главное, не ездить в Турцию. Не потому что вас поймает в силок фирма, она вас достанет где угодно, иногда говорят, что другое ее название это «цивилизация», но это весьма спорное утверждение. Нет, опасаться родины Ататюрка вам следует из-за Бенедикты. Страшно, когда вашу жизнь станет проходить между двумя женщинами, имя одной безумие, второй утрата, порядок неважен.

Читатель, я не буду пересказывать вам сюжет романа, рассказывать про суперкомпьютер, игру в куклы и правила свободы. Лучше поделюсь опытом прочтения. В состоянии тошнотворного неприятия реальности (некоторые называют это ощущение жизнью) я пытался читать Даррелла и долго не мог понять, что к чему. Зачем все эти люди, их поступки и желания. А потом автор рассказал про мнемоны – публикуемые одним из героев абсурдные объявления в газеты. Например, такой:

Скромный пегамоидный человек, увлекающийся нежнолечением, ищет осязаемое резиновое совершенство. Затычка имеется.

И с этой самой затычки началось стремительное погружение в роман. Неостановимое. Причем не могу сказать, что я очень хорошо его понял. Мне не хватило какой-то широты сознания, чтобы отдельные фрагменты стали единым храмом-мавзолеем. Вот и рецензия как-то плохо складывается, руины прежде приношения богам...

Автор ни в коем случае не научит вас отделять истинное от реального, скорее наоборот. Он утверждает, что его книга идет от абсурдного к возвышенному. Но это неправда. Утверждение – бравада или, может быть, акт дисциплинированного неповиновения традиции. Если в вашем книжном шкафу скопилось слишком много имитаций. Если вы считаете, что лучшие рецензии создаются на ненаписанные книги. Если вам надоело держаться за воспаленный аппендикс любви. Если вы не можете решить, что лучше – сердце (мускульный орган, средняя масса 292 грамма, средний ударный объем 80 мл), полное тишины, или сердце, полное молчания. Если ваша философия слишком напоминает привычку. Если вам не дает покоя парадокс Тесея. Если мужское-женское по-прежнему таит для вас множество загадок. И если много-много других «если». То почитайте «Бунт Афродиты», будет сложно, но того стоит. Там нет ни решений, ни ответов на вопросы. Здорово, правда?