1

Даже не помню, откуда эта книга взялась у меня на полке - вероятно, подкупил обещанный в аннотации Париж и магический реализм, плюс я думала, что издательство Лайвбук, славящееся странными и ни на что непохожими книгами, отрыло в самотеке очередную жемчужину. Увы, Инна Шульженко оказалась очередной Леной Элтанг с кустистой графоманией, когда тонешь в словах, тщетно пытаясь вычленить в их нагромождении какой-то смысл. На протяжении всей книги преследовало ощущение, что писала автор с целью "посмотрите, как я умею".

В книге много персонажей и их сюжетных линий, которые иногда пересекаются, а кое-какие сходятся в одну. И точкой пересечения для всех них становится потеря - почти все герои кого-то да потеряли. Сирота Даниэль по прозвищу Дада знакомится в сети с таинственным Ловцом, который сначала его поддерживает после смерти мамы от рака, а потом начинает давать странные задания. Эксцентричный владелец цветочного магазина Доминик Хинч обожает красоту во всех ее проявлениях, но живет уединенно и никого к себе не подпускает. Четверка лихих преступниц под кодовым названием FOUR по первым буквам их имен берется за самые отвязные задания. Художник-сибарит Бернар Висковски после череды баб на старости лет обретает единственную любовь. Пожилая русская эмигрантка мадам Виго рассказывает эмигрировавшей позже внучке сестры историю своей жизни, а еще встречает любовь юности, с которым не виделась пятьдесят восемь лет. Этот самый пожилой мужчина Эмманюэль за время, пока они не виделись, стал мужем, отцом и дедом, и рассказывает новообретенной подруге о таинственной Карусели, на которой можно вернуться в любой день в прошлом и прожить жизнь заново, исправив свои ошибки. Параллельно происходят митинги за права геев, исламский терроризм и гражданский активизм. Все это выглядит очень пестрым винегретом, щедро приправленным развесистой словесной жвачкой о том, как прекрасен Париж, некоторые сюжетные линии умирают, не начавшись, а в хитросплетениях того самого сюжета вязнешь, как муха в сиропе, придавленная тонной бессмысленных красивостей.

За что еще снижу балл - увидев на обложке блерб от Улицкой, я немного напряглась, памятуя о ее известной цитате из интервью, что вот Париж сдали немцам, и Париж уцелел, а мы, дураки, зачем-то сражались. Увы, неприятные ожидания оправдались, в романе Шульженко мы видим то же самое яростное надрачивание на Париж и полную солидарность с Улицкой, а также яркую цитату «Если каждую жертву российского коммунистического режима почтить минутой молчания, планета погрузится в тишину на 118 лет». (А если представить, что коммунистические идеи победили бы во Франции, получится как раз практически все её население, шестьдесят два миллиона человек)", которая чуть ли не заставила меня подлететь в кресле, так сильно бомбило мой пукан. Это ж насколько циничным человеком надо быть, чтобы сложить потери в Гражданской войне, в Великой отечественной, от голода и эпидемий, в родах и т.п. с политическими репрессиями и все их повесить на коммунистов? Белые и нацисты ну совсем ни при чем, так, рядом постояли. Пипец.