5

Книга робко показала свой корешок на библиотечной полке, поманила названием совсем так же, как манит ясными ночами выйти на улицу убывающий месяц последней фазы - хрупкий серпик.

Книга открылась мне, вздохнула, набрав воздуха в межстраничные щели... и закрутила в звёздном вихре, унесла далеко-далеко, и замелькали перед глазами южные летние дни, московские зимы, растущие и убывающие луны, хвостатые кометы, качнулся абажур под потолком, кроткий лев посмотрел из-за решётки зоопарка, вылетело из окна пианино, сделав в воздухе сальто, скрипнул паркетный пол под ногой в Казённом еврейском девичьем училище...

Ах, можно я не понесу эту книгу обратно в библиотеку? Я не хочу ей ни с кем делиться! Хочу спрятать её в самый дальний угол ящика старого комода, сверху переложить белоснежным глаженым бельём, задвинуть ящик поплотнее и увешать поверх кружевными салфетками, а салфетки уставить фарфоровыми слониками, чтоб уж точно никто не добрался... Отключить телефон, поплотнее закрыть дверь...
И доставать эту книгу прохладными вечерами, открывать под светом ночника, над которым вьётся (неизменно вьётся) мотылёк, забираться с ногами на диван, спасаясь от сквозняка, и читать, читать, снова и снова.