4

Близнецы – самая тема для детективного сюжета; я не разгадал загадку, но даже если вы и разгадаете её, думаю, будет занятно посмотреть, как Роуд воспользовался возможностями, предоставленными наличием двух почти идентичных персонажей. Сам роман нельзя назвать самым увлекательным: быстро становится понятно, что всё вертится вокруг одного «центра», многие персонажи явно фоновые, сенсационности не хватает. Автор чётко фиксирует два криминальных происшествия, чтобы безусловно продемонстрировать, что обстоятельства именно таковы, как сообщается; понятно, что они затем подвергнутся иной интерпретации, а вот какой? Так что, если повествованию чего-то и не хватает, детективная линия вполне солидная, и я остался очень доволен. Кстати, здесь как раз тот случай, когда убийца разоблачается частным сыщиком не по причине сверхтупости профессионалов, а потому, что доктор Пристли действительно думает основательнее. Нет такого, что какой-то вопрос забыли задать, кого-то не учли, или Хэнслет не сделал простого вывода.

Подводя итоги, конечно, было бы приятно, если бы Джон Роуд поводил читателя за нос, выпятил какого-то дутого подозреваемого или даже подбросил какие-то описательные фрагменты – но уж лучше так, чем когда история преподносится в подарочной обёртке, а загадка там хромает на обе ноги.

Поскольку Джон Роуд остаётся у нас terra incognita, прилагаю цитату из книги исследователя его жизни и творчества Керта Ивенса (напомню, что настоящее имя писателя – майор Сесил Джон Чарлз Стрит): «С точки зрения последовательной сюжетной изобретательности — краеугольного камня в эстетике Золотого века — Стрита можно приравнить к таким мастерам жанра, как Дороти Л. Сэйерс и Джон Диксон Карр. Это правда, что персонажи майора, как и у Агаты Кристи, имеют тенденцию оставаться типичными, а его стиль — неторопливым и неукрашенным, но как писатель Стрит не лишён отчётливой живой искры... Несомненно, Стрит писал слишком много, особенно в 1950-х. Большое количество чрезвычайно скучных книг, написанных им в тот период,—произведения, как правило, с едва заметными проблесками оригинальности и жизни, — несомненно послужили поводом для того, чтобы Джулиан Симонз и последователи Симонза приписали ему титул заурядности. Однако любой писатель заслуживает того, чтобы его помнили за лучшие книги.»

Ивенс занёс «Тайну Робторнов» в список примерно двух дюжин лучших книг Роуда (22 из 143).