4 Нет повести печальнее по солнцем, чем кифу китаянки и японца

Шекспировская реминисценция не случайна, поскольку автор явно подразумевала вечную в литературе ромео-джульетинскую тему. Вот только враждующие семейства разрослись до масштабов двух государств. Не случайна и выбранная в качестве сквозной темы бесконечная партия в го между героем и героиней романа. И подобно тому, как на кифу (диаграмме с записью партии) поочерёдно отмечаются поставленные камни, позволяющие в итоге видеть всю картину игры, так и главы романа рассказаны строго поочерёдно от лица 16-летней китайской школьницы и 24-летнего японского лейтенанта. Они - ходы в партии, разыгрываемой изо дня в день на площади древнего городка с поэтичным названием Тысяча Ветров в оккупированной японской армией Манчжурии 1930-х годов. И от хода к ходу всё полнее раскрывается характер каждого из соперников, их мысли и переживания, предшествующие постановке очередного камня. В игре каждого свой характер: юная импульсивная бунтарка встречается с обстоятельным созерцателем. И всё больше оказывается общих черт: некий катаклизм, свидетелем которого каждый из них стал в детстве, первые сексуальные опыты. Но главное то, что каждый вынужден действовать, соизмеряя свои поступки не с собственным характером, а с традициями. Только к концу им становится понятна эта духовная близость, когда уже будет поздно. Впрочем, партия просто откладывается для доигрывания в вечности.

Такова основная линия, проходящая сквозь устрашающие события: неопределённость политической ситуации, оккупационный террор и сопротивление, диверсии и облавы, пытки, казни... В этом антураже и зарождается та самая вечная история любви. Но ведь и антураж трудно назвать преходящим. Этот посыл ещё очевиднее, если проводить параллель с автором. Не зря человек 80-х обращается к 30-м: чудом избежавшая участи своих друзей на площади Тяньаньминь, она сопоставляет себя с героиней, не попавшей под японскую облаву в доме её друзей. Правда с бегством ей повезло больше: 17-летняя китаянка, оказавшаяся во Франции без элементарных знаний языка, за каких-то десять лет становится признанной французской писательницей. Пусть и не классиком чужой литературы, как Набоков или Конрад, но какие её годы! Ведь Казес и Гонкур лицеистов абы-кому не даются. :)

Расстраивает в романе только одно - перевод. Он не плох, но как же можно было браться за него, не имея никакого понятия об игре, которая в романе сюжетообразующа и призвана подчёркивать каждую новую чёрточку характеров соперников, а своей внутренней философией ситуацию в целом. Я обожаю го, с которой познакомился в 2006 году (кстати, в Китае игра называется вей-ци). Мне было 38, поздновато для начала, поэтому самый большой уровень, которого я достигал, 4-й кю. Но я был очарован не столько турнирной борьбой (хотя ею тоже), сколько необъятностью игры при простоте правил, её кастовостью и атрибутикой, её аллюзорностью, тем, что она динамична в своей статике, и тем увлекательнейшим диалогом, которым становится каждая партия на равных. Технически, стратегически и просто внешне го абсолютно отличается от шахмат!!! А здесь пытаться представить себе игру сродни тому, чтобы представить себе пресловутого медведя, который «никогда не опустит клюв, не сложит крылья и не уползет в раковину». Если же стараться угадывать в переводе сказанное на самом деле, то получается действительно замечательный роман, со сложной ассоциативной структурой, чёткой логикой, детальнейшей проработкой героев и захватывающим сюжетом!