3

(Внимание: тег «опять козеликам неймется» как никогда оправдан. У нас тут единорог. Эпизодический).
Чарльз Л. Грант повернул не туда. Страна нуждалась в писателях, книжный бизнес рожал чемпионов по типографскому набору. Те рожали тексты, сериями и по отдельности. И вот Грант, рискну предположить, мог бы ого-го, если бы не десяток книг в год. Потому что, затеяв ударный труд, где один роман пишешь под именем Чарльза Гранта в надежде, скажем, на вечность, и девять — под какими-то стрёмными псевдонимами, и это либо несмешные пародии (например, про «the return of Bog-Muggoth»), либо любовные романы, либо школотный фикшн, — рано или поздно начнешь издавать совсем уж печальку.

Но вот рассказы в «The Orchard», несмотря на все внешние признаки говнохоррора, написаны хорошо. И если б автор, вынашивая их и воплощая, не переключался между своими богомерзкими эльтер-эго, успевая одной ногой редактировать чужие сборники, — возможно, могли бы быть отличными. Но, но: запоминающиеся, поэтические отрывки в «My Mary’s Asleep» («...the shade of black seen only when eyes are open and dawn hasn’t arrived and a wind shakes the doorknob like the paw of a wolf learning to come in») зачем-то соединены сюжетом, в котором Группа Подростков Оказалась Не в Том Месте Не в То Время — Теперь Они Умрут... Один За Другим! В «I See Her Sweet and Fair» — да-да, единорог. «The Last and Dreadful Hour» берет в плен атмосферой, которая рассыпается, как только улавливаешь намеки и вспоминаешь, что всё это уже было у Филипа Дика с точностью до. В «Screaming, in the Dark» уже и атмосфера не маскирует тот факт, что всё это уже было в предыдущем рассказе. И у Филипа Дика.

Абсолютно не жаль потраченного времени, потому что бессюжетные интерлюдии восхитительны, а темп выдержан идеально; жаль, что писатель вот так распылялся. Рискну все-таки предложить любителям жанра обратить внимание на первый рассказ, а тем, кто не в курсе, что там творил Джори в «Убике», — и на третий.