5

Не поймите превратно: я накопила достаточно хвалебных эпитетов на целый велеречивый мадригал, расходящийся по швам от восторга. Но, как ни стараюсь излить свои чувства в отзыве, который день получается всё равно: Вот так Даррелл-старший! Ну, даёт! Где меня носило столько лет, чтоб не удосужиться это прочесть?! Каким местом я думала? Пусть же этот бессвязный текст хоть отчасти искупит мою глупость, хотя "Горькие лимоны" и так не обижены прекрасными рецензиями.

Всё началось с того, что некий сорокалетний дипломат, решив полностью посвятить себя литературному труду, переехал на райский остров в Средиземном море, где родилась из морской пены сама богиня любви.
Но идиллия отменяется, и вечер, как говорится, резко перестаёт быть томным:

— И что ты мне на это ответишь, англичанин? О чем ты думаешь? Что, так стыдно, что и сказать нечего?
— Я думаю о своем брате, — ровным тоном ответил я.
— О каком еще брате? — переспросил он, слегка смешавшись от этого неожиданного поворота темы.
— О моем брате. Он погиб при Фермопилах, сражаясь плечом к плечу с греками.

Естественно, ни один из братьев Лоуренса Даррелла не погиб ни при каких Фермопилах, но чего не скажешь, чтобы не получить по физиономии на почве межнациональной розни? Мистер Ларри приехал на Кипр с уже сложившимся по старинным трактатам мнением о киприотах: "настолько терпеливы, что Господь в милости Своей воздал им по заслугам; даже став правителем, киприот остается тем, кем и был от рождения, рабом и заложником; протестовать они попросту не привыкли". Да-да, кроткие, всевыносящие, бесхитростные дети природы, преклоняющиеся перед рыцарственными князьями-англичанами...
Кто здесь наивное дитя — время покажет.
Фамильный даррелловский юмор раскрывается в первых же главах. Очаровательный глава преступного мира, психологическая дуэль под кодовым названием "торги", деревенька Беллапаис, чьи жители — самые ленивые и дружелюбные на всём Кипре. Близкие по тону пасторали — у Даррелла-младшего в "Птицах, зверях и родственниках". Кстати, Джерри промелькнёт в эпизодах, облагодетельствовав старшего братца воспоминаниями о коварной сове и блюющей ящерке. Солнце, вино, колоритные народные пословицы:

Работа тяжела, но без работы тяжелее.

Не обязательно лезть в ад, чтобы прикурить сигарету.

Если камень упадет на яйцо — тем хуже для яйца; Если яйцо упадет на камень — тем хуже для яйца.

Скоро маленький Кипр, очертаниями похожий на белку-летягу, без милосердия разрежут на две части: греческую и турецкую, православную и исламскую. Скоро город, где играют дети, где греются на скамеечках старики, опустошат и забросят. Скоро загремят взрывы, и молодые ребята пойдут заниматься самым абсурдным, что есть на свете: убивать за свободу. Лоуренс Даррелл тогда преподавал в гимназии; вот его ученики...

— Ничего больше не хочу об этом слышать. Они же все сумасшедшие. Я больше так не могу. Сперва они бросают бомбу, а после этого собираются спокойно идти в школу и сдавать выпускные экзамены: а я, получается, фашист, потому что не позволяю им это сделать! — Он [начальник тюрьмы] застонал и принялся раскачиваться из стороны в сторону. — Я чувствую себя кем-то вроде тюремной няньки. Неужели все греки такие же ненормальные, как эти зас...цы?
Ответ мог быть только один: да.
— Ну, значит, мне вообще тут делать нечего...

Именно сейчас, когда Кипр снова на опасном перепутье, "Горькие лимоны" актуальны как никогда. Прекрасно написанное и прекрасно переведённое прощание с иллюзиями. Вот так Даррелл-старший! Ну, даёт!