5

Я не собиралась читать эту книгу в переводе. Таково мое давнее правило: знаешь язык – читай в оригинале. Зачем пользоваться чей-то чужой интерпретацией (ведь перевод, даже самый лучший и беспристрастный – всегда в той или иной мере интерпретация), если можно безо всяких посредников насладиться языком, идеями, размышлениями самого автора? К тому же «Чужак с острова Барра» был переведен на русский язык еще в советское время – а советским переводам книг "из капиталистических стран" у меня есть дополнительные причины не доверять.

Но оригинала этой повести мне так и не удалось найти ни в электронном, ни в бумажном виде. И тогда я все же решила прочесть перевод – и не пожалела.

Нет, все мои обычные претензии к переводной литературе остались на своих местах. О некоторых фразах книги я до сих пор гадаю – так было изначально, или же это переводчик чуток добавил «социализЬму»? Встречались и явные переводческие огрехи: иные фразы с легкостью переводятся обратно на английский, на русском же звучат коряво; не вполне верно передан смысл отдельных слов и выражений; фамилию главной героини лучше бы не транскрибировать, а перевести – ведь и в оригинале это не что иное, как английский перевод родового индейского прозвища «Бобровые Шкурки». А из-за прямой транскрипции пропадает колорит, к тому же неанглоязычному читателю остается, например, непонятно – почему это белые канадцы, даже не видя Кэнайну, так странно реагируют на ее совершенно по-английски звучащую фамилию… И так далее, и тому подобное.

Но повесть эту стоило прочесть, пусть даже и в переводе. Я очень рада, что не стала откладывать чтение на неопределенный срок – пока не найду оригинал. В конце концов, еще неизвестно, когда я его найду – автор, похоже, и на родине не часто переиздается (уж очень он честен и прям – видимо, кое-что кое-кому таки колет глаза). А заочно пообщаться с этим умным, проницательным, многоопытным и понимающим человеком через его творчество – дорогого стоит.

О чем эта книга? О природе, о человеческом обществе, о любви. Причем не только о любви мужчины и женщины, но и шире – о любви к ближнему своему. О том, что вовремя протянутая рука помощи, даже просто вовремя сказанное слово поддержки могут изменить все будущее человека – но и о том, что гораздо чаще люди предпочитают не протягивать руку, а еще и подталкивать ближнего поближе к пропасти, всячески оправдывая себя тем, что, мол, у него кожа чуть темнее, и поэтому он по природе негодяй и никогда не изменится, и лучше ему сразу умереть – не мучиться... Потому что ненависть легче любви, помогать и поддерживать – куда сложнее, чем насмехаться и травить.

Впрочем, и о любви мужчины и женщины здесь говорится немало – и говорится очень откровенно и честно. Автор отнюдь не ханжа, он называет вещи своими именами – но мы не найдем здесь и пошлостей, не найдем цинизма, которым в наше время (да и в наше ли только?) так модно бравировать. В книге нет никакого морализаторства – автор просто показывает нам все, как есть, и предлагает самим сделать выводы. Устами своего героя он излагает до боли знакомые теории о законной и естественной полигамности мужчины, о том, что любовь – это выдумка стыдливых романтиков, а на деле за ней стоит лишь одно половое влечение – и тут же показывает, на чем основаны эти взгляды: Рори всю жизнь – причем по собственному сознательному выбору – общался с продажными и просто развратными женщинами, пользовался ими так же, как и они пользовались им. В своей родной семье он также видел лишь взаимное использование: матери отец был нужен, чтобы вечно мстить отвергнувшему ее возлюбленному, отцу мать – чтобы вести хозяйство, приносить в дом деньги и воспитывать сына… Рори смело рассуждает о любви – а на деле никогда еще в жизни не сталкивался с ней.

Куда же вдруг резко пропадают его рассуждения о полигамности и двадцати женщинах зараз, когда он, наконец, встречает настоящую любовь? Пропадают, даже несмотря на то, что Кэнайна – как он убежден – никогда не сможет быть рядом с ним, что он никогда ее больше не увидит? И не парадокс ли, что именно с этой, искренне и горячо любимой им девушкой Рори не может «взять и переспать», хотя есть и взаимное влечение, и многочисленные возможности, пока еще длится лето? Что-то мешает ему воспользоваться ее телом – да, собственно, эта самая любовь и мешает. Потому что любимыми не пользуются – им дарят себя. Любовь, осознание любви приходит к Рори не через физическую близость, как он всегда считал, а, напротив – «без единого прикосновения». А когда все же близость между ним и Кэнайной наступает – это скорее следствие уже расцветшей любви, а отнюдь не ее начало и основное содержание; не только и не столько физическое удовольствие (хотя наверняка было и оно), сколько осуществленное стремление к полному и вечному соединению.

А что же дикий гусь, самец белощекой казарки, с описания приключений которого и начинается, собственно, эта повесть? А гусь играет в книге роль совести. Он земляк Рори, такой же «чужак с острова Барра», а отношения в стае гусей во многом напоминают человеческое общество – ведь гуси тоже стадные животные. Но, как ни странно, отношения эти в чем-то чище и справедливее, чем у человека разумного. Люди изгоняют и уничтожают «чужаков» - а гусям и в голову не приходит прогнать одинокого пришельца, несмотря даже на то, что оперение его другого цвета, чем у них; люди считают, что представителям двух разных народов нечего делать вместе, их необходимо поскорее разлучить – а гусак и гусыня разных пород спокойно вьют гнездо, не терзаясь надуманными проблемами; люди изменяют друг другу – а гуси хранят верность избранникам всю жизнь и даже после их смерти; человек готов отказаться от любимой ради карьеры – а дикий гусь летит к подруге через океан, идет к ней по льду из последних сил, сбивая в кровь лапки… И кто же после этого – разумен?

Впрочем, не найдем мы здесь и розово-сахарных рассуждений о «святой и чистой природе». Автор – ученый-зоолог, всю свою жизнь занимавшийся орнитологическими изысканиями, и потому он не впадает в чрезмерное очеловечивание птиц. По той же точно причине не впадает он и в оскотинивание человека, в полное отождествление его с животными. И в этом, пожалуй – один из главных смыслов его книги.