4 Между прошлым и будущим

Короткий рассказ — это всегда своеобразный вызов для автора, потому что в пределах минимального объёма они должны успеть раскрыть тот сундучок с сокровищем смысла. Мне кажется, автору это удалось.

Эту историю повествует нам рассказчик. Его сосед — старик Мак-Шейн — большой трудяга, самостоятельно расчистивший от зарослей большой участок австралийской земли и превративший её в плодородный рай. Однако несмотря на сельскохозяйственные успехи, старик Мак-Шейн испытывает удовольствие лишь один раз в неделю, когда получает письмо от своей дочери Коллины. В этом уже таится какая-то грусть, неправда ли? Отец ждёт письмо от дочери...

Мне показалось, что даже в описании его внешности сквозит эта печаль ожидания:

Он шел через кусты, похожий на огородное чучело, — по-юношески долговязый и подвижный, но какой-то старческой, суетливой подвижностью. На нем были фланелевая рубаха и выцветшие залатанные штаны, которые пузырились на коленях и на добрый дюйм не доставали до старых башмаков, открывая старческие щиколотки. В обеих его руках, больших костлявых и загорелых, болталось по семифунтовой банке из-под сиропа, а на голове из-под старой бесформенной шляпы серебристым пушком выбивались седые волосы. Когда он приблизился, я разглядел, что лицо у него очень доброе, костлявое, с крупными чертами, по-своему красивое, а глаза серо-голубые и для человека его возраста удивительно ясные, — лицо и глаза кельта-мечтателя, кроткого, как я понял потом, тихой кротостью старой лошади.

Рассказчик упомянул байки старика об Ирландии, откуда он, судя по всему, родом.

Рассказывая обо всем этом, старый Мак улыбался своим воспоминаниям задумчивой мягкой улыбкой. «Я был счастлив тогда», — говорил он. Слова его вовсе не означали, что то было единственное счастливое время в его жизни, он просто хотел сказать, что память о возвращении в Ирландию ярко сверкает в сокровищнице его воспоминаний.

Поначалу мне показалось, что нам не очень-то нужна была эта информация, но потом я подумала, что, скорее всего, Мак-Шейн затерялся во времени и пространстве: он не принадлежит ни прошлому, от которого у него остались лишь «счастливые» воспоминания, ни будущему, которое имеет для него лишь форму небольшого конверта...

Эта письменно-родительская тема напомнила мне рассказ   Константин Паустовский - Телеграмма  Похожи они, конечно, весьма условно, но одна мысль их точно роднит: нельзя забывать своих родителей, тем более, престарелых.

Как-то так вышло, что я выдвинула эту идею на первое место, но по сути рассказ-то о том, что не всегда те, кого заклеймили непригодными и лишними для общества таковыми являются. Порой у человеконенавистника за душой гораздо больше человечности, чем у человека со статусом и должностью, которая предполагает оказание помощи людям.

Этот рассказ мог оказаться очень даже грустным.

Я подумал, что в этот вечер у старого Мака, одиноко сидящего в своем лагере, будет легко на душе.

Но в итоге так же, как у Мака, на душе осталась легкость...