5 Тетерева мыслей

Вот-вот, именно этой метафорой меня зацепил Василий Григорьевич. Это даже не просто метафора, а скорее – расширенный кёнинг, как ива платья или берег сокола. Именно этим по сути и является эта крайне исключительная книга – токующими тетеревами мыслей в головах потерянных персонажей. Здесь крайне мало событий, но насыщенность нравственных переживаний переполняет все мыслимые ёмкости их хранения. «Млечный путь» будет побледнее «Скрежета зубовного» того же Авсеенко сюжетно и по фабуле, но не уступит в плане персонажей, а психологической навороченностью отношений и вовсе перещеголяет.

Василий Григорьевич в своём романе умудрился соединить несоединяемое – проблематику Толстого и аналитику Достоевского, ядрёненская вещь получилась, скажу я вам. Т.е., эдакий Раскольников-в-Карениной. Ну, вот вроде, ну ничего же такого неочевидного: типичный любовный треугольник, а как развёрнут! Юхотский – дворянин и некий абстрактный учёный-гуманитарий (историк, политолог, социолог???), человек страстный и преданный своей идее научного служения обществу, западник-консерватор, вернувшийся в Петербург после пяти лет обучения в Германии у профессора Овергагена. Встречается с удочерённой его матерью Маней, вдовой с маленьким сыном, с которой Юхотский был крайне близок в детстве-юности, до и после её замужества. Рождается (или возрождается) любовь, тихая, мирная, правильная. Но тут из-за поворота выскакивает княгиня Раиса Михайловна Урхан-Бахтиярова и между ней и Юхотским полыхает страсть, в которой горят они оба. Трещит брак княгини, забрасывает науку и забывает Маню Юхотский и… очень много рефлексии Юхотского, княгини и Мани. Весь текст романа все три участника любовного треугольника страдают, страдают от страдания и страдают от невозможности страдания…

В тексте романа очень много цепляющего сознание. Ну, вот хотя бы мнимый персонаж книги – профессор Овергаген. Его как бы нет, не дан его портрет, о нём ничего не рассказывается, он просто пишет письма Юхотскому, но через текст, суждения, советы его прорастает образ, прорисовывается даже внешний облик. Это уважения достойно. Или лекции и содержание книг Юхотского. Ведь нет ни слова даже о теме или проблематике научного исследования героя, но атмосфера, что-то неуловимое в тексте всё-таки вычитывается и ты попадаешь в поле мысли Юхотского. Или вот ещё название романа. «Млечный путь» - созвездие, которое указала мать юному Юхотскому, чтобы он выбрал звезду и загадал желание. Он выбрал… и звезда упала… «Млечный путь» - название с историей, заполненное смыслами название, выстреливающее в тексте неоднократно.

В романе тьма милейших персонажей второго плана: старый князь Урхан, дающий своему сыну Деви (мужу Раисы Михайловны) деньги малыми подачками и кидающийся на свою невестку с кинжалом, когда она его провоцирует; Варвара Павловна Озерецкая, тётка княгини, серая кардинальша света, дела которой «всё так же туги… и всё так же далеки от кризиса», ведающая любовными историями света и пособляющая в устройстве амурных дел; помещик нового формата Ломов – хам, вымогатель и эксплуататор, не побоюсь этого громкого слова…

И это опять не антинигилистическая проза, но… Есть тут одна необычная для всей антинигилистической прозы мысль, которую мимоходом в своём письме Юхотскому высказывает Овергаген: русские нигилисты – плоть от плоти свободы не европейской, а свободы калмыцкой, степной, кочевой, дикой. С одной стороны Европа в лице Овергагена хочет снять с себя ответственность, с другой – это свежая идея, ранее мне не попадавшаяся. Весь текст романа – это художественная попытка сформулировать мировоззрение русского западника – консерватора. Насколько я понимаю, Василий Григорьевич (глав. ред. «Спб ведомостей», если я ничего не путаю, но протяжении многих лет ) именно эти взгляды и исповедовал. К сожалению, это мировоззрение чисто исторически так и не было озвучено: как правило, ориентация на Запад всегда привлекала исключительно либералов и радикалов, консерваторам же доставалось исключительно своеобразное славянофильство. Не срослось. Очень много в романе критики слишком левого мировоззренчески общества. И как бы, нет персонажей нигилистов, но функция их выполняется, так что, смело, с огромными оговорками можно условно как бы назвать «Млечный путь» антинигилистической прозой…, как бы…

Ложечку дёгтя... Ну есть немножечко-таки шероховатостей, чуточка, малая малость... Василий Григорьевич увлекается метафорой. "Рука облитая перчаткой" это красиво..., для современника писателя, но в наш век резины и силикона, метафора - так себе, которую автор повторяет раз 15. Ну ты молодец, правда молодец, василий Григорьевич, но 15 рук облитых перчатками на один роман - перебор явный!

Резюмируя. Один из необычнейших романов. Это любовный роман, как если бы он был прочитан Достоевским. Очень много нравственных побуждений, переживаний, терзаний от тех, от кого довольно сложно этого ожидать. Читать не очень весело, но текст абсолютно нов, такого раньше в моей читательской жизни ещё не было.

Антинигилистическая проза №28