4 “По всей Кастилии дождливая погода”

Сильная книга.
Автор взял дюжину наиболее известных вождей, а также десяток тоталитарных режимов, смешал всё в однородную пасту и размазал тонким слоем по географии Испании -- от Ла-Коруньи до Аннобона. Получилось как в Библии: история настолько витиеватая, что в ней можно найти аналогию для любого персонажа и любого события. При этом 15 лет за фейки не дадут: всё происходит неведомо где неизвестно с кем.
Хотя, бог знает, написано-то по-русски, значит не вполне для испанцев... В общем, читая, я старательно гнал прочь параллели со своей страной, коих там полно -- от Калиниграда до Ратманова. Порой это удавалось.

Давно я не читал ничего в таком неординарном стиле. Написано мощным образным языком и возвышенным слогом. Вот Авельянеда выступает перед толпой:

взял бразды правления тишины в свои властные руки

Напоминает слог Булгакова.
А вот он же слышит вдалеке звуки боя:

В паузах между разрывами вступали соло пулеметных очередей, подобные стуку швейных машин, на которых неведомые портные пытались сшить разваливающееся на куски мироздание.

Ну красиво же :)

Юмор местами имеется, весь того или иного оттенка чёрного. А текст при этом сияет всеми цветами радуги. Железный Серхио Роха (думаю, Roja = красный) -- предводитель Чёрной гвардии (guardia negro -- всё время казалось, что должно быть 'negra' в женском роде, но автор, очевидно, лучше знает).
И вообще:

рыжие сапоги, синие штаны со штрипками (из кармана торчал грязный фиолетовый платок), криво пришитая к рукаву алая матерчатая звезда [на чёрном фоне].

Множество всякого рода ассоциаций и коннотаций не вызывает моей обычной аллергической реакции на постмодерн.

Сорок восемь часов спустя рабочие, возглавленные Красной Фалангой, взяли заводы штурмом. Едва вступившие в должность директора – Филипп Сеймур, Дж. С.Сомерджи и Жан Бертье – были казнены на месте, их упитанные тела, нафаршированные билетами Генерального казначейства, подброшены в консульства соответствующих держав.

Думаю, таким образом 30 сребреников подбросили в нечестивый храм...
Не постмодерн это и не сказка, хотя и вымысел. Да, вымысел, но нет, не сказка. Как это назвать, надо спросить знатоков, но точно не это всё. "Жизнь А.Г." не есть "Жизнь Пи".

Политические перипетии вымышленной Испании чрезвычайно разнообразны, но есть одна инварианта: всегда и везде разыгрывается по сути одна и та же пьеса театра абсурда -- как при империи, так и при республике или при коммунистах-фалангистах. И сама коммунистическая фаланга представляет собой вывернутую наизнанку реальную испанскую Фалангу 1930-х годов.
А память народная?

Каждый раз, выглядывая за окно, он дивился тому, как быстро меняется их память. Такая же пластичная и податливая, как те цветные кирпичики, из которых современные дети лепили на площадях сласти для своих кукол, она приняла нужную форму, стоило только красным слегка стиснуть ее в своих горячих руках. Именно память, а вовсе не танки и самолеты, была самым грозным оружием из всех, и фалангисты, еще не имея опыта власти, осознали это с первых же дней.

Можно быть уверенным: власть может прийти какая угодно, но театр абсурда останется тот же.

И вот тут пора взглянуть на книгу совсем с другой стороны. Мы увидим глубокое психологическое исследование.
Спору нет, Авельянеда -- кровавый тиран. Но на всех этапах своей замысловатой биографии он предстаёт не тупым злодеем, а сложной многогранной фигурой. Его всегда воодушевляет высокая идея.
Её, кстати, не может изобрести никакой народ. Может только отдельный талантливый человек. На беду народа и самого вождя, талант оказался направлен не туда.
Вот это Вячеславу Ставецкому удалось, на мой взгляд, лучше всего. Думаю, это и была его основная идея и цель.

Не хватает самой малости: ещё одной, заключительной, главы. В ней Аугусто Гофредо Авельянеда де ла Гардо на третий день воскрес и т.д.
Да простят меня христиане всех сортов и видов, но мне действительно кажется, это должно было случиться. Народ не может существовать без собственного дракона. Он его обязательно породит.
Думаю, автор не стал продолжать, потому что биография благополучно завершилась, а остальное любой может додумать согласно собственным предпочтениям. Что ж, может, это и правильно. Свой вариант я рассказал.