4.5

Небольшая притча, распотрошившая меня настолько, что я не сразу взялась за рассказ о ней. Я часто пишу о довольно трудных вещах, но, пожалуй, впервые укажу тригеры: остракизм, аутизм, насилие. Это важно.

Четырнадцать глав как четырнадцать свидетельских показаний, из которых постепенно складывается целая и цельная картина. В уединенной деревушке во французской части Пиренеев случилось нечто, всколыхнувшее местное общество: арестован парень по прозвищу Медведь и полицейские (а заодно и селяне) пытаются выяснить, что же произошло.

А произошло следующее. Много лет назад женщина по имени Мариэтта переезжает сюда с сыном из большого города. Они живут не в самой деревне, а чуть поодаль — недалеко от пещеры, которую все называют Гротом Фей. Попасть в герметичное комьюнити с плотно притертой к горлышку пробкой и так почти непосильная задача, а сын Мариэтты ко всему прочему умственно отсталый малый огромного роста и недюжинной силищи, чрезвычайно нервный и, кажется, вообще не способный на коммуникацию. С попустительства учительницы его травят ровесники. Односельчане не стремятся наладить контакт. Постепенно Мариэтта и сын перестают спускаться в деревню.

Проходят годы и выясняется, что у Медведя редкий дар – он исцеляет животных. Но людям проще поверить во внезапно проснувшиеся ветеринарные навыки у пожилого соседа, чем довериться сумасшедшему, который ни разу не произнес ни слова, зато может реветь и выть как дикий зверь и несколько раз обмочился на публике. Поэтому долгое время Медведь тайком лечит домашних животных, а связующее звено между Мариэттой с сыном и жителями деревни — сосед Август. Кажется, всех устраивает сложившаяся ситуация. Но однажды случайный турист видит в гроте девочку лет шести в компании домашнего осла и Медведя. С этого момента история приобретает новое звучание.

Так что же меня так торкнуло?

Первое: мы и они. Инаковость — тема древняя, вечная и неисчерпаемая. Кто из нас не пытался вписаться в новый коллектив, где нужно понимать и принимать внутренний уклад, узнавать контекст и учиться различать маркеры, делающие тебя своим. А для травли подчас и не надо ничего иного, кроме как быть за невидимой чертой, отделяющей тебя от Них.

Второе: культура общения с иными людьми. Стигма снята не полностью. От мамы с особым ребенком отсаживаются на детской площадке и могут попросить на выход из кафе, как показывает практика. Доступная среда доступна преимущественно в отдельно взятых местах больших городов – и до этих мест еще надо добраться. Люди с расстройством аутичного спектра и носители любой другой невидимой инвалидности от глухоты до онкологии до поры незаметны, но нередко дискриминируются самим пространством. Аллегория другого, противопоставляемого толпе, здорово выведена в обложке, которая, как всегда у Поляндрии, отдельный арт-объект. Худред предлагает посмотреть на нее, а затем, прочитав историю, взглянуть еще раз.

Третье: человек человеку зверь, а толпа почти всегда стадо, которое в любой момент обращается в стаю, готовую разорвать (см. Слой первый).

Четвертое: то, что мы видим, не всегда то, что происходит на самом деле. Чужак замечает обнаженного смеющегося ребенка, играющего с ослом в уединенном гроте, а неподалеку он видит мужчину с явными признаками умственной неполноценности. Турист сразу же заявляет в полицию, жители деревни почти единодушно соглашаются, что происходит что-то противозаконное и страшное. И даже те, кто в целом неплохо относится к Мариэтте и ее сыну, готовы признать, что, хотя девочка может приходиться Медведю сестрой или даже дочерью, он все равно способен на насилие.

Пятое: при чем здесь феи вообще? Говорят, пещеру назвали Гротом Фей, потому что одинокие девушки издавна приносили туда нежеланных детей, которых забирали феи. Иногда ребенок появлялся в результате добрачных отношений, что практически невозможно в косном патриархальном обществе, где нравы и ценности не меняются десятками лет. Но иногда ребенок появлялся при еще более недопустимых обстоятельствах. Когда не то что отец не хотел законного чада — мать не хотела отношений, ведущих к его появлению на свет. Иными словами, это дитя, если родится и вырастет, будет вечным напоминанием о том, как тебя сломали, унизили, непонятно за что наказали, нарушив границы твоего собственного тела, вторгшись в него так же бесцеремонно и страшно, как стремительно и неожиданно нападает дикий зверь, еще несколько минут назад твой добрый знакомый, сосед или коллега — скромный малый, приличный, даже уважаемый человек.

Мне нечего добавить. Это очень простая, маленькая, но невыносимо концентрированная история, снимающая еще одну печать сразу с нескольких кровоточащих тем.

Это больно. Но это необходимо.