3 Язычник, христианка и священник. Неразрешимый треугольник или о странностях любви…

« Хёвдинг Нормандии»
Практически все без исключения книги о викингах - это леденящие душу описания зверств скандинавских захватчиков-мародеров, жестоких грабителей и хладнокровных убийц, не знающих ни жалости, ни сострадания. Несчастные жители, особенно прибрежных территорий, уже смирились с безнадежной неизбежностью постоянной угрозы жизни. "Так было, и так снова будет’’ и потому они живут сегодняшним днем, научившись «ценить каждый спокойный день на вес золота». Викинги появлялись внезапно и ниоткуда, как стая голодных волков, резала, грабила и уводила с собой тех, кого можно было продать. Люди были бессильны и беззащитны перед этой стихией и все, что им оставалось, это искать защиты у своих духовных пастырей, всегда призывавших их к смирению и покорности и угрожавших божьим наказанием за любой грех. Да только вот и о спасении души некого было просить. Автор с горечью отмечает, что местный епископ сбежал, бросив свою паству, спасая свою шкуру. «Он вместе с женой, детьми и наложницами перебрался в более безопасные края». Церковь прогнила изнутри, отравляя души страждущих смрадом и ядом, годами копившимся за стенами сверкающих золотом соборов.
Рассказчик, несомненно говорящий голосом автора, принявшего сан, и сам знает, что служители церкви погрязли в грехе и пороке и знаком со вей этой церковно-монастырской кухней изнутри.
Беззащитные жители, в основном женщины, призывали всю свою изобретательность и смекалку и удачно вели с врагом преимущественно биологическую войну, находчиво используя против врага всегда имеющиеся в изобилии отходы жизнедеятельности. Описания неконвенциональных способов ведения боя и защиты, вызывают улыбку, но уж слишком они, однако, откровенные и натуральные.
После описания набега викингов, крови и смерти, настает время романтики и великой любви, возникшей между плененной дочерью франкского графа и предводителем норвежских захватчиков ярлом Ролло. Несмотря на унижение во время «оценки товара», через которое ей пришлось пройти, как это видно на обложке книги, девушка не испугалась, а наоборот почувствовала непреодолимое влечение к гиганту-скандинаву. Немного непривычно читать как мужчина описывает страсти и чувства женщины в объятиях мужчины. Мне показалось, что это все же лишь то, что кажется мужчинам в момент обладания женщиной и чего бы им хотелось. Интересно, насколько обширен и глубок сексуальный опыт священника? Хотя шведы как протестанты возможно не требовали принятия обета целибата от своих служителей церкви.
Рассказчик упоительно и восторженно описывает деяния Ролло, справедливо отдавая ему должное и дань уважения за все его достижения за долгую и полную событий жизнь. Но в голосе рассказчика слышатся и отголоски автора-скандинава, чувствующего гордость за великого земляка.
И не без основания. Ролло вошел в историю как мудрый и справедливый правитель, реформатор и отец народа, радевший о его благополучии и достатке, непримиримый и нетерпимый поборник исполнения законов. Ролло, настоящий двигатель прогресса, построил в Нормандии Град Божий, рай для своих подданных , положив начало совершенно новой общности людей, не скандинавов и не французов, создав некую новую субстанцию, впитавшую в себя переселенцев и изгнанников, язычников и христиан, бывших грабителей-викингов и оседлых крестьян, мастеров и ремесленников, собранных отовсюду для строительства и создания новой жизни.
Как служитель церкви рассказчик, а за его спиной и автор, описывают сына Ролло Вильгельма еще более восторженно, с любовью и упоением и даже с умилением. За его благонравие, благопристойность, праведность и религиозный пыл его даже сравнили на страницах книги с Иисусом Христом, а Нормандию с Землей Обетованной.
Небольшое милое произведение. Несколько сумбурно, с излишне витиеватыми отступлениями и комментариями рассказчика, хотя он, вроде как и сам, понимает это и сетует на свою невоздержанность и болтливость, но ничего с этим поделать не может. Повествование, однако, очень неоднородно. То что-то вроде любовно-романтической мешанины, полной слез, вздохов, смятения чувств и плотских утех, описанных очень подробно и с множеством деталей. В такие моменты рассказчик, лицо духовное, начинает даже изъясняться в игриво-шаловливом стиле прожженного и многоопытного пройдохи, Дон Жуана и ловеласа. И тут же без перехода автор вдруг начинает выплескивать на читателя сухое, но достаточно краткое и отрывистое перечисление исторических фактов.
Есть несколько исторических нестыковок и проблем перевода. Ну никак не верится в совершенно невероятную историю с похищением трупа Ролло, напоминающей плохой боевик. Да и конец какой-то непонятный и резко обрывающийся, как будто должно быть продолжение. Но его, к сожалению, нет, насколько я понимаю.
Имя героини в исторических источниках Поппа де Байё (фр. Poppa de Bayeux), а не Пола, и название ее родного города Бауэкс -это тот самый Байё, в котором был создан и хранился знаменитый гобелен, повествующий о последних англосаксонских королях Англии, Эдуарде Исповеднике и Гарольде, и великом потомке герцогов Нормандии Вильгельме Завоевателе и его водружении на троне Англии через 150 лет после описываемых здесь событий. Об этом гобелене подробно рассказано в романе «Гобелен» Кайли Фицпатрик.
Далее.
Компас был изобретен в Китае и впервые упоминается в 1044 году, в Европе он стал известен лишь в XII—XIII веках. Так что вряд ли шестнадцатилетняя провинциалка Пола в 911 году могла ссылаться на компас при определении сторон света.
Термин «будуар» появился во французском языке лишь в XVIII веке.
Следующая цитата вызвала у меня недоумение: «Паоло рассказал мне про старейшую королеву Брюнхильду и про то, как королева Фредегунда погибла за веру, привязанная к двум диким лошадям и разорванная на части». Ну, во первых, это сын Фредегонды приказал привязать извечную соперницу своей матери старую королеву Брунгильду к хвосту лошади. И наказание это она понесла не за веру, а за интриги и козни.
К сожалению об этой удивительной и любопытнейшей эпохе, жестокой и смертоносной, но одновременно завораживающей и судьбоносной, как мне кажется, практически нет художественных произведений, основанных на исторических фактах. Ну разве что специфические дамские романы о средневековой любви Симоны Вилар, глянцевые и искусственные , как и ее имя.