2.5 Гремит восторг со страшной силой

Абсолютно ничего не зная об Иоанне Дамаскине, я так ничего о нём и не узнала из этой поэмы. Салат из противоречивых и непонятных, то ли выдуманных, то ли реальных биографических сведений. Иоанн - кто? Философ, бард, иконописец, военный аналитик?

Из поэмы можно понять следующее - правитель Дамаска (на секундочку - халифат, ислам, мусульмане) оставил при себе христианского гусляра, выступающего против иконоборства, советовался с ним по важным вопросам (каким?), но потом отпустил по религиозным нуждам. Иоанн захотел стать отшельником. В отшельническом гетто для него нашёлся наставник, который запретил Иоанну петь и слагать псалмы (если понимать иконоборство шире, чем борьбу с изображением бога, то стихи во славу его тоже относятся к объектам нападок борцов - спрашивается, почему Иоанн вдруг принял наставничество иконоборца?). Иоанн нарушает запрет, его наказывают позорными (!) трудовыми буднями, о, ужас (стесняюсь спросить, кто у отшельников до этого помойные вёдра выносил). Но потом строгому дядьке является посланник божий и поясняет повестку дня, мол, там наверху песни славящие очень уважают, верните эстрадные номера, что за произвол. Он включает лампочку в мозгах и внезапно проникается любовью к Иоанну и его творчеству. Мораль Толстого - не зажимай рот творцу, песня всё равно вырвется на свободу.

Если почитать хотя бы википедию, то в жизни Иоанна (Мансура, кстати, при рождении, он как бы не зря в халифате-то при дворце обретался) всё было несколько иначе. Больше всего его занимали как раз не каноны и прочие песенки, а борьба с ересью (в его, конечно, понимании), поэтому, грубо говоря, в отшельники реальный Дамаскин и не побрёл бы - он общественный религиозный деятель, ему б обвинительную речь написать, а не в пустыне сидеть. Впрочем Толстой свою цель преследовал - про свободу творческого слова высказаться - а древний "композитор" Иоанн для этого отлично подходит.

Сам текст поэмы мне не особо понравился. В разных размерах написан.

Греми лишь именем Христа,
Мое восторженное слово!

Не по душе мне это громокипящий восторг. Сохраняй тишину внутри, чтобы себя слышать. Или бога, если кто-то в этом нуждается.

Помимо прочего мы уже разбалованы современным языком в стихах и старинные творения больше царапают и вызывают досаду, чем вдохновляют.

Увы, под этой ризой черной,
Как в оны дни под багрецом,
Живым палимое огнем,
Мятется сердце непокорно!

Под каким багрецом... Мятется и телепается. Чуждый ритм, древний слог. Не ласкает слух.