2

​В эпоху позднего капитализма любовь изменилась раз и навсегда, о чем Лив Стрёмквист, Жюдит Дюпортей и Полина Аронсон не устают нам напоминать. Кажется, пора не только антропологам, но и писателям художественно осмыслить этот феномен.

Смелый шаг в исследовании современной любви делает Гриша Пророков – журналист и автор легендарных подкастов, среди которых «Blitz and Chips», «Жуть» и «Кукуруза». «Ничто, кроме сердца» – это автофикшен про выход из классического, в широком смысле гетеронормативного понимания любви. Нечто подобное уже делал Поль Б. Пресьядо, на которого автор часто ссылается. Гриша Пророков осмысляет любовь через христианство и искусство, а также в жанре slice of life описывает свою жизнь в Тбилиси образца 2023 года, рефлексируя на тему эмигрантского бытия.

Он пишет: «Я думаю, что любовь – это confusion. У них одинаковый звук. Это слово, которое я затрудняюсь перевести на русский, – все аналоги кажутся не совсем точными. Смятение? Замешательство?». Для меня «Ничто, кроме сердца» – сплошной confusion. Во время чтения я постоянно находила себя в растерянности, во многом из-за противоречий в характере героя.

Например, христианство и его изучение – важная часть как творческого метода Гриши Пророкова, так и мировоззрения его литературного альтер-эго. Он анализирует Первое послание к Коринфянам апостола Павла, размышляет об образе «святого поцелуя» в библейских текстах и задается вопросом, какой любовью Петр любил Иисуса – братской или божественной. Причем, герой опирается не только на интерес исследователя, но и собственную религиозность. В то же время, его вера соседствует с магическим мышлением: в каждый коридор затмений он замечает внутренние трансформации, и даже проводит ритуал сжигания записки, написанной в новолуние, надеясь, что его желание исполнится.

О том, какой бывает любовь, герой тоже не может договориться с самим собой. Сначала он спорит с древними греками и их стремлением для каждого вида любви придумать свое слово: «Фундаментальной разницы между любовью к друзьям, родителям или городу нет, мы эту разницу придумываем, навешивая на все ярлыки, загоняя в культурные фреймы». А через несколько глав он пишет обратное: «Я стал думать о многогранности любви, какая она бывает разная, странная, как по-разному с ней можно взаимодействовать, какие разные вещи можно хотеть от людей».

Ну, и пора перестать игнорировать слона в комнате: Гриша Пророков определяет себя как аромантика, что не помешало ему написать самую сентиментальную книгу о любви в XXI веке. Автор объясняет это так: «Ярлык “аромантик” был вызывающий. Он говорил: структуры – это мусор. Я не знаю, как, но я хочу все перевернуть». Герой бунтует, бросая вызов патриархальному обществу, но делает это небрежно, мешая, а не способствуя адекватной репрезентации ароэйс сообщества.

Роман построен в форме писем к безымянной возлюбленной. Про адресата мы знаем набор случайных фактов: одно время она работала с детьми, в детстве почти не покидала Москву, и еще что-то в том же духе. То есть, перед нами еще одна героиня, единственная задача которой – быть отражением мужчины. Важна не эта девушка как личность, а то, как она реагирует на сообщения героя и как влияет на его мысли и чувства. То же самое можно сказать и про остальных персонажей этого романа: непонятно, чем Дима отличается от Артема, кроме того, что первый эмигрировал в Турцию, а второй не пьет алкоголь. Все это могло бы стать художественным приемом, если бы не одно но: герой постоянно испытывает «стыдный голод одиночества», он отчаянно нуждается в других людях, при этом, судя по шаблонным второстепенным персонажам, они ему совершенно неинтересны.

В дискуссиях вокруг автофикшена часто обсуждается, есть ли разница между личным дневником и литературой. На мой взгляд, есть, и «Ничто, кроме сердца» наглядно ее иллюстрирует.

Телеграм-канал «книжный странник»