5 Я бы гордился таким другом

Есть такой цикл передач на телеканале "Культура" - "Почерк эпохи", в которой актер Кирилл Кяро вместе с хранителями библиотек читает, вслух и про себя, рукописи писателей, поэтов и других представителей творческих профессий, например как-то читал переписку Утёсова с дочерью. Я всегда эту передачу застаю когда мне надо уже идти на работу, так и выхватываю какими-то урывками. И вот, Кирилл, а у него очень хороший поставленный голос, настоящий актер, ничего не скажешь, продекламировал настолько пронзительные строки, что всю дорогу на работу я помнил что по этим строкам надо поинтересоваться откуда они и кто их написал. Оказалось, это были строки Николая Николаевича Асеева о его друге, Владимире Владимировиче Маяковском. Вот это друг! Вот это он выписал. Гордился он своим другом. А на месте Маяковского я бы гордился и таким другом как Николай Николаевич. Так я и вышел на эту замечательную поэму.
Рекомендую к прочтению всем, кто считает Маяковского недопоэтом или вообще не поэтом. Еще интереснее будет её прочитать любителям поэзии вообще и Маяковского в частности. В 17 главах, эпилоге и еще дописанных позже двух главах автор рассказывает о сверхпоэте, человеке опередившем время, чье время еще и не наступило, даже сегодня. Не знаю как за Асеева не взялись особые органы, ведь он посмел утверждать, что какой-то поэт и его поэзия честнее и сильнее не только царской власти, но и власть заполучивших новых чиновников, прикрывающихся советской властью. Он рассказывает о том, как большой поэт боролся с мировым злом, засевая в души людей свою поэзию, губительную для зла. Люди труда, говорит Асеев, и поэты-новаторы, громкие проводники чаяний простых людей, победили сначала белую контру, а затем и фашистов. Не питает он, как и его друг Маяковский, никаких иллюзий по поводу "хороших" американцев. Писалось это произведение 4 года, спустя 6 лет после гибели Маяковского, а 2 главы, которые дописывались, дописывались уже после войны, в 50-м году, когда, наверное, пришлось защищать доброе имя друга. На долгое время Маяковского, как и его друзей, считали конъюнктурщиком, как раз в период когда решили развенчивать культ личности Сталина, преимущественно те же самые лизоблюды, которые лизали блюдо Иосифу Виссарионовичу. Николай Николаевич остался верен своему другу и не только не изменил эту поэму под новые модные веяния, но и добавил мощных красивых строк, прибивающих поганые языки хулителей к их глоткам. Настоящий друг! И тоже настоящий большой поэт.