5

Все счастливые семьи счастливы одинаково. Только счастье их сложилось из разных мелочей.

Папа, мама, мальчик…
Дача, шашлык, книга о динозаврах.
Взъерошенный паренек, прячущийся от «ЭТИХ» в стенах маленькой детской. Такой уютной, но все же чужой.

А после их уже четверо: папа, мама, мальчик и.. еще мальчик.
Дача, шашлык, крошки печенья на простынях, бумажный велоцираптор в изголовье кровати, запах свежей травы и тихий плеск речных вод. Бутерброд по дедушкиному рецепту и строгие морщинки у маминых губ. Батя, который всегда знает, как помочь и что сказать, чтобы попало прямиком в душу. Брат, которого любишь больше себя самого.

И шорох колес по проселочной дороге.
И визг тормозов.
И тишина

Бывает, что для драмы, читаемой с щемящим сердцем, достаточно самого простого, жизненного. Проблем, понятных на уровне «да с кем не бывает!». Даже если не с тобой лично, но с кем-то рядом.

Двое мальчишек, проросших друг в друга корнями и сердечными жилами, вырастают, становясь все дальше. Каждый пойдет своим путем и не оставит ли он ближнего своего на обочине? Не устремится ли в такие дали, что ни рукой не достать, ни взглядом. Только сердцем и памятью дотянуться можно. И то, что казалось нерушимым вдруг рассыпается случайно опрокинутой коробкой с пуговицами, пока все соберешь, запыхаешься. А кое-что безвозвратно утеряешь, да так, что и не заметишь.

Надо ли говорить, что эту историю я прочитала за пару вечеров, отложив на время все остальное. Столько в ней домашнего, не уюта, хотя и этого там предостаточно, но все же в ней много именно житейского, домашне-бытового. Но не на уровне обывательства, а более тонко, психологически выверено. И так же терапевтически для меня, как поболтать с давним другом.

И при том, что я не тревожилась и не творожилась за происходящее, словно бы уверенная в хорошем финале, это не отменило моего пристального внимания к происходящему. (а все ж, одномоментно было такое, что дрожь пробрала) Такой вот фокус: не обязательно рассыпать стеклище по всему пути следования читательского взора, чтобы удержать этот самый взор на книжных строках.

Источник