4

Автофикшн о жизни в лагере переводчицы Ады Федерольф, дочери петербургского профессора медицины и пианистки. Ещё она известна как близкая подруга Ариадны Эфрон, дочери Цветаевой, с которой они прожили лет 20.

Ладно, ничего она не известна. На лайвлибе у этой книги - две оценки, на гудредс - ноль.

Я не видела списков, где ее советовали бы. Все списки книг о женских лагерях возглавляет книга Евгении Гинзбург, которую читать невозможно - во-первых, она оправдывает коммунизм и Ленина даже после лагерей, ну это ладно, но написано все скучным деревянным языком советской чиновницы.

А вот Федерольф, которой в списках и рекомендациях нет, пишет живо и ясно. Отправили ее на Колыму за то, что она вышла замуж за англичанина, уехала к нему в Лондон, через пару лет развелась и вернулась в Москву.

В книге есть все, что ждёшь от книги про Колыму: холодные бараки с клопами, сырой серый хлеб, бессмысленная изматывающая работа на морозе -50С, ни за что загубленные жизни молодых интеллигентных женщин.

Федерольф несколько раз уточняет, что большинство женщин, которые должны были по 10 лет валить лес в мороз или плести корзины в хлевах – это художницы, певицы, переводчицы, преподавательницы, врачи или просто совсем юные девушки из дворянских семей.

И лагерному начальству это было очень удобно - образованные женщины из хороших семей не воровали и не устраивали истерик, даже когда совсем голодали или в мороз ходили в лаптях. Ну вот так они были воспитаны, такое у них самообладание, это не наши твиттерские, лол.

При этом Федерольф даже текст про жизнь в аду делает уютным, милым и бесконечно женственным. Например, рассказывает про жену композитора, которая вернулась в СССР, потому что развелась с мужем-иностранцем, в лагерь ее забрали почти с вокзала. Она в тюрьме потом пела арии и смешила всех тем, что называла страшную, с каменным лицом надзирательницу ГОРНИЧНОЙ.

Или очень красивая бывшая жена какого-то богача, которая перед выходом на мороз вшивала в ширинку ватных штанов кусок курчавой черной овчины и, хитро прищурившись, говорила: «Вот эту штучку ни в коем случае нельзя отморозить, может ещё пригодиться». Но шить она не умела, овчина на работе всегда вылезала из штанов, и конвоиры просто гоготали.

Или что главная валюта – это помада, на которую у проституток можно было выменять хлеб.

Там ещё было несколько потрясающе чувственных страниц о том, как их переселили в барак посвободнее, и женщины сразу стали крутить романы – кто с агрономом, кто с трактористом. Был какой-то исключительно красивый парень, которого посадили только за то, что он немец из Поволжья, и все на него просто вешались – и этот лагерный Гослинг был одинаково ласков со всеми.

Федерольф пишет, что часто это были «жалкие картофельные ростки чувств», но женщинам в этом пусть и надуманном, но любовном дурмане жилось всё-таки чуть легче.

И оказывается, что на самом деле главная тема книги – это вечная женственность, которая побеждает всё. Вышитые подушечки, чудом спасённые шубки и помады очень помогают сохранить себя даже в лагерях.