4

Читать чужие письма плохо, но что делать, если иначе здесь никто не общается? Письма не просто летят из Парижа в Берлин или Грецию, переписываются между собой даже те, кто живёт в одном доме, потому что по-другому друг друга услышать не могут, а так всегда есть выбор: вскрывать конверт, разорвать сразу или положить под подушку до лучших времён. Что греха таить, я тоже читала эту книгу вооружившись блокнотом и ручкой, потому что иначе не сразу понятны все эти родственные связи почтовых собеседников.

Изначально кажется, что их объединяет только борьба с диктатурой да воззвания, в которых призывают отменить все запреты вокруг сексуальной стороны жизни, изменить нравы, принять то, что женщина — это вам не посудомойка, а такой же человек, который имеет право голоса. Тема феминизма от меня крайне далека, хотя я ничего не имею против, просто не готова сжигать чьи-то машины и разбивать бутылками чужие окна, чтобы что-то доказать. Но, справедливости ради, я и живу не в 196х, кто знает как бы я вела себя при других условиях.

Переписка начинается в августе 1966 года и заканчивается в ноябре 1968-го, постепенно складываясь в цельную картину. А пока Сюзанна пишет Магде о том, как ей жаль, что той пришлось уехать, как тоскливо сразу стало дома, как всё изменилось и ей больше не с кем поговорить. Магда отвечает, что очень ждёт новой встречи, но больше всего надеется на то, что ей удастся восстановить все свои воспоминания, чтобы когда её семья, разделённая Берлинской стеной воссоединится, всё снова стало как прежде. Клеомена пишет длинные письма в Афины депортированной матери и брату Мицо, хотя не уверена, что они до сих пор живы и смогут когда-нибудь прочитать эти послания о том, что она помнит заветы отца, его наставления о том, что в жизни нет ничего важнее долга и теперь ей предстоит продолжать битву, распространяя её и дальше, всеми силами приближая то, что называется настоящей демократией.