3.5 Могут ли угнетенные говорить?

Еще раз убедилась, что формат автобиографий мне нравится, только если ее автор мне интересен изначально, знаком по своей деятельности. В ином случае, получается так, что ждешь раскрытия определенных тем, а их не происходит просто потому, что автор рассказывает именно о своей жизни и ставит акценты, важные для себя. Это абсолютно логично и естественно для жанра, но как читатель я ждала несколько иного. И искала Майю Анджелу в этом произведении именно как голос эпохи, проблем, нарративов.

Исходя из аннотации и некоторых рецензий предполагала, что произведение окажется некоторой смесью  Тони Моррисон - Возлюбленная  ,  Кэтрин Стокетт - Прислуга  и, возможно,  Харпер Ли - Убить пересмешника  . Но "Птица" оказалась совсем иной. Да, в ней, безусловно, обнажаются проблемы расизма, нетерпимости, классового неравенства. Но происходит это опосредованно.  Мне понравилось сравнение описываемого периода с трагедиями Шекспира — что-то случилось очень давно, уже мертвы все участники действа, но их потомкам приходится доигрывать драму и ждать развязки — потому что по-иному они не умеют. Не научены.

Любопытство представляет и само явление нетерпимости. А именно, как быстро угнетаемые сами становятся угнетателями, если их положение начинает допускать такую возможность. Показательна история с афроамериканцами в начале Второй Мировой: американские японцы становятся новой кастой "неприкасаемых", их вытесняют с насиженных мест, и вчерашний "второй сорт" не проводит параллелей, не чувствует, казалось бы, очевидного сострадания — но перенимает модель "плохих белых", создает "третий сорт", и вместо борьбы с главным злодеем — Предрассудками — продолжает эту игру.

Для рефлексии в книге в принципе достаточно материала. Майя отзывается о белых как о "ненастоящих людях", "некрасивых внешне, уступающих чернокожим" — почему нет. Имеет право на свое мнение, свои эстетические представления, свои ценности. К тому же человек переживает травму целого народа. Но поневоле задумываешься: а если бы ровно обратное транслировала белая писательница? Не обвинили бы ее в расизме? Мне кажется, вполне. Или "обратного расизма не бывает"?

Интересно в тексте преломлен известный вопрос "могут ли угнетенные говорить?", а также исподволь, как данность, преподносится не столько проблема расизма (хотя и она, безусловно, присутствует), сколько последствия рабства, отсутствие адекватной адаптации тысяч людей. По итогу получается, что детства как позднекультурного конструкта у целой общности нет. Ребенок — это маленький взрослый, и отношение к нему соответствующее. Он не может быть в безопасности даже в родной среде, он то и дело сталкивается с насилием и со смертью. Ранние беременности, бродяжничество, поножовщина и разрастающиеся гетто соседствуют с принятием, любовью (пусть и своеобразной) и волей к жизни. Но при этом любящие родители могут не вспоминать о своем отпрыске месяцами, а то и годами; сдать его родственникам, чтобы устраивать свою жизнь, но присылать поздравительные открытки; обсуждать с ним важные темы, но в случае насилия или смерти просто принять это как естественный ход вещей. И у ребенка с малых лет взращивается такой стародавний крестьянский паттерн — "нужно быть сильным", "нужно уметь приспосабливаться", "чему быть, того не миновать". А вместе с тем взращивается и неприятие к "белой швали", "лесбиянству", "японцам" и иному, актуальному в конкретной межкультурной ситуации.

При всем при этом Майя еще имеет некоторое преимущество перед сверстниками — ее бабушка держит продуктовую лавку, а в тяжелые годы даже давала взаймы некоторым белым; мать — красивая и харизматичная женщина, тем самым прокладывающая себе дорогу в жизнь; да и отец при хорошей, уважаемой работе. То есть можно представить, в какой ситуации оказываются более бедные дети, особенно если у них нет сонма более-менее участливых родственников. В общем, ситуация действительно страшная. И страшная фундаментально. Но книга как бы не столько об этом, сколько именно о собственной биографии писательницы. И все указанное — реальность повседневности, которую читатель может как замечать, так и отставить фоном. Иными словами, акцент ставится на совсем других вещах.

Тем не менее, читать было интересно, и для понимания картины (пусть и субъективной) конкретного места и эпохи — важно и познавательно.

3,5/5