5 И могли бы они жить долго и счастливо...

Заключительная часть трилогии повествует о последнем отрезке жизненного пути главной героини. Вырастают дети, уходят в мир иной близкие, и наступает время, когда приходится давать отчет о прожитом. Есть ли у Кристин причины для радости? Удалась ли ей с достоинством нести на своих плечах ношу, какую сама возложила на себя? К Кристин приходит понимание, что "юность она отдала на растерзание опустошительный плотской страсти", что "пленилась она мирской суетой". Она вспоминает родителей, которые сумели встретить старость достойно и красиво, несмотря на всю ту боль и то бесчестие, которые принесла непослушная дочь.

Теперь у Кристин открылись глаза, и она узнала, что на смену бремени и тяготам, выпадающим на долю молодой матери, приходят новые волнения и печали – удел матери стареющей.

Кристин всегда говорила то, о чем лучше было бы промолчать… Как ни стремилась она идти путем истинным – гордыня, строптивость, упрямство вели ее по ложной дороге... Любовь к Эрленду не мешала ей всегда помнить каждое горькое слово, каждую рану, которую он нанес ей, как бы ни было искренне его раскаяние...
И осталась она у разбитого корыта. Только тогда Кристин настолько осознала свои грехи, что направила стопы к обители, искать покаяние и утешение.

Мирская суета напоминает господина, от которого нелегко убежать, стоит только хоть раз покориться его власти. Она, конечно, не стала бы спасаться бегством от мирской суеты, но ее просто выгнали, как жестокий хозяин выставляет за дверь отслужившую свой век служанку. А теперь ее приняли сюда. Так сострадательный господин принимает старого служаку и, давая ему приют и пищу, из милосердия не заставляет изнуренного и одинокого старого человека работать помногу.

Изображая времена средневековья, Сигрид Унсет уделяет много внимания народной религиозности. Чтя Иисуса Христа и Деву Марию, обращаясь с молитвами к христианским святым, в трудные минуты люди вспоминают о древних обычаях, чтобы принести жертву чуме, страшному чудищу Хель или совершать иные языческие обряды. Любопытно было наблюдать за исторической составляющей романа, писательница подробно рассказывает о рыцарских законах, доблести и славе. Однако наибольший интерес вызвала повесть о жизненном пути Кристин, дочери Лавранса. Какой бы далекой не была для нас ее судьба, многие беды, страхи, надежды близки любой современной женщине.