2 Недооцененное. Мной

Прочла я перед написанием этого отзыва статью, восхваляющую «Год в Чувашии». Видела и пару позитивных заметок. Поэтому сразу предупрежу, что оцениваю это произведение как «серая масса», не понимающая тонкой возвышенности авторской души.

Перед нами автофикшен, а значит мы смеем надеяться, что при прочтении почувствуем автора, услышим его мысли, желания и тревоги. Что он пропустил жизнь Чебоксар и чувашских деревень сквозь себя. И что?
Лукьянов, как житель баночки с формалином, смотрит на Чувашию из-за стекла. Равнодушно. Видит, описывает, но не чувствует. Слушает, но не слышит. Здесь нет души. Что-то поверхностное и пресное.
При этом Лукьянов каждое предложение старательно раскрашивает виньетками, аллюзиями, прекрасными и не очень эпитетами. Искренне восхищается собой и своим слогом. «Шум ивовых листьев без препятствий проникает в сновидения и также просто возвращается на полоскаемые ветром ветви». Фразы, которые были придуманы задолго до книги, но успешно вписаны в текст «… и их матери смотрели на нас с тем известным финским равнодушием, в котором смерть и секс одинаково просты и бесстыдны».
Автор использует все приемы, чтобы его «Год в Чувашии» признавали большой литературой. И возможно признают. Я не сильна в подобных текстах. Я простой обыватель, который ждет, что книга его зацепит, затронет и заставит задуматься.

Чтобы вдохнуть в повествование жизнь, Лукьянов вписывает детали, которые уже давно неактуальны. Ну поверьте, выбирать ехать по Гражданской или по Энтузиастов по описанной в книге причине уже несколько лет как не нужно. Да и житель противоположной стороны Чебоксар даже не знает этих улиц. Кому нужно перечисление проездов (Кабельный, Машиностроительный, Гаражный)? Правильно, автору. Для того, чтобы сразу припечатать – «удивительно скучные названия – считываемый код провинции, неловкость за современность родителей, их так и недостроенную долгую счастливую жизнь».
Зачем нужно описание смерти предыдущего главы региона? Чтобы стало интересно? Не стало. Наоборот.

Я самый простой человек, который каждый день ездит на работу и с работы домой. Я приезжая и не знаю чувашский язык. Но за семь лет жизни здесь я искренне полюбила маленькую, уютную, солнечную Чувашию. И в лете, и в зиме я вижу жизнь, радость и сочные краски. Здесь люди скромны и трудолюбивы. Да, у них тоже множество недостатков, но они всегда готовы ринуться к вам на помощь. Простые женщины, простые мужчины, на которых так свысока глядят столичные (сами, кстати, часто бывшие провинциалы).
Мне незнакомы терзания души поэта. Поэтому снобский, пустой взгляд на этот край я восприняла негативно. Депрессивный, душный и темный.

И не поняла для кого эта книга? Для чувашей? Вряд ли.