4 Разговор с людьми из девяностых

Я была зла на эту книгу, когда только ее прочитала. Сейчас я тоже зла, но я остыла достаточно, чтобы поговорить об этом.

Для некоторых книг важно, когда именно они были написаны. Эта книга была написана в девяностых, и этот факт делает ее идеи менее абстрактными. Жизнь, которая окружает в это время и героев, и автора, полна риска, шума, утомительного разнообразия, символичной нелепости и очевидного исторического значения. Жить в такие времена тяжело. Хочется куда-нибудь в другое место - в начало двадцатого века, в Японию, в бразильский сериал, в загробный мир и в глубокую мифологию.

Пелевин преподносит отказ от участия в реальности и даже от ее восприятия как некое откровение, и может быть тогда экстремальный эскапизм казался мудрым решением. Но я прочитала эту книгу не в девяностых, а в 2024-ом году. В год написания книги меня ещё даже не было. И мне тяжело не думать о том, что если бы люди из предыдущего поколения не концентрировались на ловле бесконечного кайфа и не уходили так насовсем во внутреннюю Монголию, то мы бы жили сейчас совсем в другом обществе.  На их век хватило дзен-буддизма, но что насчёт тех, кто пришел потом? Что насчёт нас?

В конечном итоге, какие бы просторы ни бороздил наш ум, наше тело все равно остаётся здесь, оно привязано к материальному миру. Это легче не осознавать, когда ты живёшь пусть и в тяжёлое время, но во время развития и надежд. Сейчас действительность не разобьешь как бутылку, скорее она разобьёт тебя.