2

Жизнь Балдуина IV Иерусалимского складывалась настолько плохо, что невольно тянет на философские размышления (а то и мат). Но если Зофья Коссак увидела в этом сюжете христианскую притчу с дикими выводами, а Атенаис Мерсье – трагедию государственника, ежедневно приносящего себя государству в жертву, то Бенцони подошла к ситуации проще. Она решила придумать историю, в которой бедный парень был хоть немного, но счастлив.
Именно поэтому Балдуин (у Бенцони – Бодуэн) во-первых, окружён относительно мощной группой поддержки (даже Аньес де Куртене, которая здесь вроде как отрицательный персонаж, временами искренне его жалеет), во-вторых, умирает не девственником. Да, да, Бенцони дала ему в пару красивую девушку Ариану, превратив реальную трагедию в дамский розовый роман – в самом худшем смысле этого слова. И, видимо, чтобы было трогательней, дала молодым людям всего одну ночь и всего один раз, после чего любить друг друга им пришлось исключительно платонически (лучше бы дала хоть одну ночь всласть потрахаться, раз такое дело пошло). Впрочем, вспомнив, что всё же пишет про реальную историю, хэппи энда королю автор не дала: не с чего было. Зато над девушкой основательно поиздевалась, подпустив в финале немного мистики.
Ладно бы только это, но Бенцони делает контрольный выстрел: друг и щитоносец Бодуэна Тибо влюбляется в принцессу Изабеллу. Я понимаю, конечно: средние века, куртуазная любовь и всё такое. Но чтобы 13-летний подросток влюбился в 5-летнюю соплюху так, что пронёс это чувство через всю жизнь… Начинается это платонически, в духе «рыцарь любит даму», а кончается тем, что гормон всё-таки заиграл.
Пикантности добавляют главгад, по совместительству главное сексуально озабоченное невменько Жослен де Куртене, который обеспечивал какую-никакую, но движуху, и снохач Рено Шатильонский (снохе в тот момент, по Бенцони, было не 11 лет, так что ей понравилось). Ну и хорошо показаны дрязги иерусалимской аристократии – если кому про дрязги читать интересно.
А более ничего интересного в романе нет.
Даже приличных батальных сцен нет, хотя время показано военное.
Миссия с Ковчегом Завета – опять же где-то за кадром.
Печать Пророка, вокруг которой, казалось бы, могла закрутиться интрига, находится вообще случайно и тогда, когда на ситуацию повлиять уже никак не может.
А крест-то потерянный тут причём?
А это тот самый Святой Крест, который крестоносцы спрятали, дабы тот не достался мусульманам. Но нет королевства – так и крест приспособить не к чему.