4 Одна комната, две копии, ноль шансов

Микки в очередной раз умер. Ну и ладно. Это его работа — умирать. Желательно с пользой для общего дела. Он — расходник, клон с загруженной памятью, человек, которого не жалеют, потому что новое тело всегда можно напечатать. Вся система держится на этом — можно сгореть, замёрзнуть, взорваться и всё равно вернуться в строй. Никакой драмы, просто очередной вторник в жизни клона.

Когда-то он был историком. В те далёкие времена, когда кому-то ещё было интересно, что происходило до вчерашнего дня. Сейчас вся информация укладывается в два клика, а его диплом — подставка под кружку. Он не управляет техникой, не лечит, не чертит маршруты. Он просто умеет держаться. Его решение стать расходником — не из героических побуждений. Это был последний шанс сбежать с родной планеты, где всё пошло прахом. Если единственный способ выбраться требует подписаться на смерть — подписываешь, потому что альтернатива хуже.

И вроде бы всё идёт по стандартному сценарию: расходник умирает, воскресает, страдает молча. Но ситуация выходит из-под контроля, когда седьмой Микки чудом выживает, а восьмой уже бодро вылезает из резервуара. Два человека с одинаковыми воспоминаниями, с одними страхами, привычками и… правом на жизнь. Одна комната, две копии и ноль шансов объяснить это начальству без последствий.

Роман ловко играет с вопросами идентичности. Ты — это тело? Или воспоминания? Или, может, просто желание выжить? И если копий много, а обед один — кому положена ложка? Автор не щадит героя, вываливая на него моральные дилеммы с интенсивностью автоматной очереди: умереть или сдаться? Сдаться или соврать? Соврать или рискнуть ради того, кто тебя бы и пальцем не пошевелил спасти? Всё это — на фоне планеты, где мороз такой, что сопли замерзают быстрее, чем ты успеваешь их высморкать. А ещё там бродят гигантские многоножки, которые, по иронии судьбы, оказываются человечнее, чем некоторые персонажи в человеческой форме.

Именно в этих эпизодах книга раскрывается особенно ярко. Микки, замерзающий в расщелине, ведёт внутренние монологи на грани чёрного юмора и философии. Он говорит о смерти как о чём-то почти бытовом — вроде смены постельного белья. Ирония тут — не украшение, а кислородная маска. Без неё история давно бы захлебнулась в пафосе. А так — читатель вместе с героем смеётся, корчится, задаётся вопросами и, может быть, чуть-чуть боится.

Экологическая тема появляется не сразу, но бьёт точно. Люди прилетают на новую планету с пафосным намерением «начать всё сначала» — и первым делом начинают геноцид местной фауны. Это метафора настолько прямая, что по ней можно класть асфальт. Автор не машет транспарантами, он просто показывает: даже на другой планете мы всё равно действуем по старой схеме — разрушить, а потом удивляться, почему стало хуже. Даже если перед тобой не агрессивный хищник, а разумное насекомое, решившее тебя отпустить. А ты в ответ — с огнемётом. Культурный обмен, что уж.

И в какой-то момент становится ясно: расходным тут может быть всё. Не только человек, который подписался умереть ради миссии. Но и сама планета, и окружающая среда, и чужие формы жизни. Всё, что мешает добиться цели «здесь и сейчас», автоматически становится лишним. А если что-то пойдёт не так — полетим дальше. Пусть горит.

Темп у книги бодрый, как утренний кофе с паранойей. Микки всё время в движении: то спасается от гибели, то придумывает, как не вляпаться в неприятности, то выясняет отношения со своей новой копией — как будто это младший брат, который не только занял его кровать, но и всю жизнь целиком. Динамика держится крепко. Даже философские вставки не тормозят — наоборот, читаются с интересом. Хотя в финале автор решает, что пора объяснить всё чуть подробнее, чем хотелось бы. Как родитель, который показывает, как завязывать шнурки, даже если ты уже в ботинках. Немного утомительно, но не смертельно.

Сам Микки — персонаж-аттракцион. Он не герой, не мученик, не гений. Он просто устал. Он не хочет быть мясом. Он хочет быть собой. И даже когда умирает от высоких доз радиации, умудряется пошутить. В этом — вся его человечность. Он не вдохновляет на подвиги. Он вдохновляет на то, чтобы держаться. А это, пожалуй, не менее важно.

Конечно, есть шероховатости. У Микки профессия историка, но он не знает о корабле Тесея — символическом образе, напрямую связанном с его существованием. А ближе к финалу книга вдруг решает притвориться философским трактатом и включает «режим объяснений». Хотя и так уже всё ясно — смысл светится, как аварийная лампочка в коридоре базы. Но на общем фоне эти сбои — не катастрофа.

В итоге — остроумный, крепкий научно-фантастический роман, который задаёт серьёзные вопросы и отвечает на них с характерной ухмылкой. Иногда доброй, иногда злой, но всегда — живой. Микки-7 — это не просто история клона. Это рассказ о человеке, который отчаянно не хочет исчезать. Даже если весь мир говорит ему: «Ты — расходник». Он отвечает: «А я всё равно здесь». И это — по-настоящему цепляет.