4.5 «Ничего в жизни не надо бояться. Ничего, кроме фашизма. Его люди обязаны уничтожать в зародыше, где бы он ни появлялся.»

«Меня иногда ужас берет: живут на земле люди — все по одному образу и подобию созданы, и недолго в общем-то живут, а поди ж ты — тюрем понастроили, пытать выучились, стреляют друг в друга, детишек делают несчастными... Какую ж еще им правду надо всем рассказать, чтоб наступило братство под этим небом?»

Я, как и каждый человек моего поколения, с восхищением, трепетом и гордостью, прильнув к экрану телевизора, следила за опасной, трудной и изматывающей деятельностью русского разведчика Максима Исаева (он же Макс О́тто фон Шти́рлиц) в тылу врага. Но, к своему стыду, с его литературным прототипом знакома не была, а тем более не знала, что на страницах цикла действует не только сам Штирлиц, но и его сын.

1944 год. На совещании, состоявшемся в полевом штабе Гиммлера, германская верхушка принимает решение об уничтожении культурных славянских центров - Праги, Варшавы, Кракова. Москва получает предупреждение от Штирлица, и для спасения Кракова и предотвращения взрыва формируется и отправляется на задание группа диверсантов из трех человек: руководитель операции майор Вихрь, он же Бурлаков Андрей, заместитель по разведработе Коля, он же Исаев Александр, и радист-шифровальщик Аня, она же Лебедева Евгения.

Они должны были высадиться недалеко от Кракова, но даже самый четкий план летит в тартарары, если в него вмешиваются погодные условия и человеческий фактор. Погрешность при высадке оказалась невероятной, 75 км от нужной точки, да к тому же их разбросало друг от друга так, что теперь каждый сам за себя. Немецкая разведка тоже не дремлет. И начнется противостояние характеров, физической выносливости, смекалки и прозорливости, борьбы не только с внешними обстоятельствами, но и с самим собой.

«— Сколько вам лет?
— У нас год войны засчитывают за три.
— Мало.
— Сколько бы вы предложили?
— Год за столетие.»

Выжить. Выстоять. Извернуться, солгать, пройти по кромке. Вывернуться наизнанку. Вытерпеть боль. Не сломаться при пытках. Начать ненавидеть не только врага, но и себя. Выцарапать нужные сведения. Выгрызть мерзлую землю. Напитать ее кровью.. О муках совести и моральных терзаниях можно подумать потом, когда цель будет достигнута, а Краков спасен. Если, конечно, это потом для них настанет…

Удивительный стиль повествования, который все время балансировал между, но при этом был цельным и объемным. Между художественным и документальным, когда то плывешь по течению, то стопоришься и читаешь сухие сводки. Между философским и лиричным, между сухим и мягким, невероятно поэтичным, между возвышенным и приземленным.

Работа разведчика - это не дорогие рестораны, идеально отглаженные смокинги и падающие к ногам блондинки. Чаще всего - это грязная, выматывающая, напряженная работа, в которой нужно быть и талантливым актером, и гениальным стратегом, и непревзойденным лгуном. И все это ничто без любви к Родине, преданности до последнего вздоха, даже если тоска по ней и семье разрывает изнутри.

У меня до сих пор эхом звучит вот это нежно-тихое «Санечка…», произнесенное Штирлицом. И как он целовал и гладил руки сына…

«Как дальше будет жить мир — вот о чем я. Знаешь, я отношусь к той категории людей, для которых все наши жертвы — это не повод слезливо вспоминать прошлое, а встряхивающий шок, заставляющий думать — как будет дальше, как будет в том мире, ради которого наша Анюта сейчас обречена на мучения.»

Дзен