5

Америке художники не нужны. Каждый выражается по-своему: Фицджералд - с тайной грустью, Хэмингуэй - скептически, Льюис - с явным пафосом, но в любой интонационной форме заключена правда чувства, подлинная боль, словно звучит как исповедь.

Знаете, я никогда не читал книг, написанных писателями о писателях. Вообще не люблю этот пресловутый жанр - "нон фикшн". Мемуары, биографии - всё это не для меня. Но я так люблю творчество Уильяма Фолкнера, что когда книга попала мне в руки, я открыл ее не задумываясь и не прогадал. Отец много лестного сказал мне об этой книге, хоть ее не читал, и самого Фолкнера не прочел ни одной книжки. Но зная мою любовь к его творчеству и бесконечные рассказы о выдуманной классиком страны "Йокнапатофа" околдовал меня рассказами о том, что в нашем доме есть эта книга.
Обо всем по порядку. Книга в первую очередь написана для поклонников и фанатов творчества Уильяма Фолкнера. Достаточно прочитать предисловие и мы узнаем красочный дух юга Авессалома и последние слова Квентина. Я не ненавижу Юг. Это неправда... Это неправда... Это неправда. Я не ненавижу Юг....
Ведь именно это и говорил нам Фолкнер, создавая выдуманный мир художника, презирая реальный окружающий мир, будучи крайне замкнутым и нелюдимым писателем и человеком. Сколько страданий, красок, гротеска и претензий Америке за то, что она разрушила его частную Американскую жизнь и мечту. Мечту поруганной свободы, которую "рекламное" "демократическое" общество ему отказало. Частые упоминания рецензий и откликов самого Томаса Манна особенно на позднее творчество Уильяма Фолкнера отнюдь неслучайны.

Художник Америке, повторяю, не нужен. Америка еще не нашла для него места - для него, который занимается проблемами человеческого духа, вместо того, чтобы употреблять свою известность на торговлю мылом, или сигаретами, или авторучками, или рекламировать автомобили, морские круизы, и курортные отели, или ( если конечно он восприимчив к обучению и сможет достаточно быстро приспособиться к стандартам) выступать по радио и сниматься в кино, где он принесет прибыль, оправдавшую бы внимание, ему уделяемое. Но ученые-естественники и гуманитарии, гуманизм науки, научность гуманизма могут еще спасти ту цивилизацию , которую профессионалы спасители, жиреющие на низменных страстях человека и его глупости и уверенные в своей правоте, политики, наживающие капитал на его жадности и глупости и уверенные в своей правоте, церковники, спекулирующие его страхом, и предрассудками и у веренные в своей правоте, спасти уже не могут, что они и доказывают на каждом шагу. Уильям Фолкнер "О частной жизни ( Американская мечта : что с ней произошло).

Этим послесловием заканчивается книга об Уильяме Фолкнере. Эти строки целиком и полностью принадлежат любимому американскому классику, который разочаровался, давно разочаровался в реальной Америке и нашел родной дом в Йокнапатофе. Человек он был очень замкнутый, автор книги предполагает, что из-за отсутствия образования. Но даже Великие писатели и философы того времени - Альберт Камю, который был истинным фанатом и поклонником его творчества. Камю, который признавал только Фолкнера и Достоевского выше прочих. Который написал пьесу "Реквием" по практически одноименному роману ( полупьесе) Фолкнера, так же как и по "Бесам" Достоевского, даже он не удостоился при жизни писателя какого-либо внимания, кроме как скромного рукопожатия и отталкивания будучи мизантропом. Потом уже в конце книги, когда череда смертей отрезвляет узника Йокнапатофы Фолкнер отдает дань не менее Великому автору. После этих строчек я лишний раз понимаю почему самыми любимыми моими авторами являются Фолкнер и Альберт Камю. Нечто очень определенное их равнит и объединяет. Приятно чуточку быть на той же волне.
Думаю здесь я затронул очень важную притягательную сторону этой замечательной книги. Книга о Владельце и Создателе Йокнапатофы пестрит знаменитыми авторами. Практически всех их я читал, начинал читать примерно в одно прекрасное время и очень приятно опять же быть на одной волне с этими замечательными авторами. Для себя открыл нового сторонника модернизма и постмодернизма, о котором Фолкнер постоянно думает и вспоминает. Это Шервурд Андерсон. Обязательно когда-нибудь познакомлюсь и с его творчеством.
Фолкнер будучи человеком замкнутым и нелюдимым часто дает оценку многим писателям. В первую очередь своему другу Хемингуэю, к которому у него весьма двойственное отношение. И пред которым ему приходилось не раз извиняться за свой смелый язык. Но при этом он написал довольно добрый отзыв на его "Старик и море". Хоть без колких фраз не обошлось. Но это уже все зависит от нашей с вами интерпретации. И Бальзаку досталось. Фолкнер ценил его за эпичность, но немного журил за манеру письма. А уважал он больше всего стиль и творчество Густава Флобера. Что будучи знакомым с его творчеством по "Госпоже Бовари" я более , чем неудивлен.

Главным образом книга хороша подробным и детальным разбором произведений Фолкнера, представленным читателю в своем хронологическом порядке, что учитывая стилистику и поток сознания Фолкнера очень важно. Вся биография Фолкнера представлена хронологией написанного, чуть отвлекаемся на его личную семейную жизнь и на его работу в Голливуде, которая так ему ненавистна. Пожалуй самый лучший разбор все-таки посвящен роману "Шум и ярость". Столько совпадений моего восприятия с авторским . Фолкнеровским. Не обошлось без периодических упоминаний Джойса и "Улисса", к которому у него было довольно своеобразное отношение. Не мог не вставить в отзыв этот короткий пассаж, так как сегодняшний читатель очень клюет на Джойса и на "Улисса". Видимо в те времена было так же...
Пожалуй, после данного послевкусия я пока вижу три лучших романа Фолкнера: "Шум и ярость, "Свет в августе" и "Авессалом Авессалом". С остальным его творчеством я пока все еще не определился. Опасно было начинать знакомство с "Притчи". Самого тяжеловесного и сложного его произведения, в котором содержится вся в том числе и военная философия Великого классика. Роман вышел из пера благодаря заказу Голливуда изобразить в коротком рассказе " Возрождение Христа" - писалось долго, но получилось более, чем очень эпично. Очень мучительно читать, Томас Манн на мой взгляд прав, но и писалось очень мучительно. 12 лет где-то. "Святилище" - самый главный успешный бестселлер, в котором автор верен себе до конца. "Похитители" - финальная легкая шутка гения, перечитывающего Марка Твена. Любимые книги Фолкнера - "Дон Кихот" и "МобиДик". Всё подробно и старательно пропечаталось в тексте. Выписал несколько книг на дальнейшее прочтение, еще раз пропустил через себя семейство Саптена, а вот с Сарторисами и Сноупсами пора бы уже детальнее познакомиться. С Компсонами уже хорошо непонаслышке знаком. Надо будет не раз перечитать эти прекрасные сложные тексты....
Благодарен этой книге за то, что теперь знаю что ждать от дальнейшего знакомства с недавно купленным полным собранием сочинений Уильяма Фолкнера. Хотя собрание, как и раньше знал неполное, а скорее избранное. Некоторые тексты достать можно исключительно в электронном виде, что осознавать крайне грустно.

Очень интересно было наблюдать за развитием творчества Фолкнера и героями Йокнапатофы. И как некий контраст - сложные взаимоотношения Фолкнера с представителями писательского мастерства и Голливуда. Одна встреча с Кларком Гейблом чего стоит. Но не буду здесь спойлерить. Встреча оказалась весьма остроумной. Можно рассказывать, как анекдот.

Голливуд -интересное место в творчестве Фолкнера, хотя его то он больше всего и ненавидел. Самое страшное падение для Фолкнера - это нужды ради написать какой то сценарий и отдать его в Голливуд. Даже сценарии любимца публики Фицджералда видоизменялись киноиндустрией до неузнаваемости. Любому новому лицу в Голивуде с порога говорится следующая фраза свободолюбивой и демократичной Америки " мы ценим Вашу индивидуальность, но на время работы в Голивуде настоятельно рекомендуем забыть о ней". В этом весь Голливуд. Мир грез и американской мечты, о которой в послесловии пишет сам Уильям Фолкнер.

Любопытно следить за процессом написания бесконечных рассказов Фолкнера и малой прозы, из которой потом рождаются новые сюжеты - самые объемные и главные произведения Фолкнера. Фолкнер считал себя художником. Его волновали чувства и эмоции, и он безапилиционно ратовал за свою частную неприкосновенность и независимость, как художника и свободолюбивого человека. Автор книги вместе с Фолкнером журят Фицджералда за то, что он из-за нищеты пошел по пути интересов публики и писал рассказы для массового зрителя, в то время, как Фолкнер писал для искусства и для потомков. Совершенно неудивительно, что публика далеко не всегда признавала произведения Фолкнера. Гениальность и талант Фолкнера - да! Практически сразу. После статьи Сартра и многих других спасителей дарования Фолкнера. Но книги в магазинах часто пылились. Потому что он в отличие тройки потерянного поколения - "Ремарк-Хэмингуэй-Фицджералд" писал ни для публики сегодняшнего дня. Он не доехал на настоящую войну, он не переживал бедность, не разочаровался в знати, как герои "Ночь нежна" и "Великого Гетсби" ( последний роман часто упоминается в том числе Фолкнером в тексте. Но Он, как Великий художник создавал это, рождал это в своих сложных и запутанных текстах. И превзошел всех тех многих - так рождалась настоящая классика.
Он говорил Хэменгуэю - мало быть Бальзаком, Золя или Толстым. Надо быть неменьше Шекспира. Да, Фолкнер очень уважал мотивы Макбетта, Гамлета, эпос и библейские сюжеты. Библия была его настольная книга. Всё выше обозначенное и образует портрет Уильяма Фолкнера - настоящий художественный образ мирового классика - лауреата Нобелевской и Пулитцеровской премии. Его темы вечны. Кровосмешение, суд Линча, расизм и нацизм. Добавить впринципе нечего. Можно было бы слихвой. Но лучше почитать Анастасьева или труды самого Уильяма Фолкнера. И тут рука потянулась за очередным томом полного собрания сочинений Великого и самого любимого классика....

Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно все сносит и сносит наши суденышеки обратно в прошлое.
На место аристократии духа приходила аристократию доллара.
Страдание - да ведь это единственная причина сознания. Уильям Фолкнер.

А еще Фолкнер страшно ненавидел рекламу.