5 Сильнейшая вещь о любви

Книга Альберта Эспиносы с интересным и поэтичным названием «Всё то, чем могли бы стать ты и я, если бы мы не были ты и я» попала в мои руки случайно, точнее благодаря судьбе, которой я поддалась. Не зная абсолютно ничего о романе, я решила его приобрести, а когда открыла, то очнулась через 2 часа на 206-й странице, перечитывая последнюю строчку несколько раз.

Наверное, так должно было случиться, чтобы мы встретились. Потому что я не устану повторять, что Эспиноса — абсолютно тот автор, кем бы я хотела стать. Я бы хотела ощущать мир абсолютно так и создать абсолютно такого поэтического, творческого, прекрасного героя (Маркоса), который даже воздух видит по-другому, не так, как все, который оперирует сферами искусства и, жонглируя ими, рассказывает о своей жизни. Сферы кино, живописи, поэзии, танца — всё это вы найдете в речи Маркоса.

Необыкновенный трагический и фантастический сюжет закрутит тех читателей, которым интересно внешнее место действий: инопланетяне; лекарство «вечности», избавляющее ото сна; другие жизни; фантастический дар смотреть в глаза прохожего и видеть его худшие и лучшие воспоминания, — всё это здесь есть.

Насыщенность текста фантастическими реалиями смотрится абсолютно гармонично. И я бы никогда не подумала, что текст с таким сюжетом может быть настолько поэтичным, настолько красивым, что зачитывайся вслух и заучивай наизусть.

Эспиноса носит черты фантасмагорического Габриэля Гарсиа Маркеса и трагедийного Фернандо Мариаса, но эти черты остаются чертами, ведь Эспиноса — это новая личность в литературе, очень робкая, но сильная по своей красоте и накалу трагедии, которая разрешается так легко, что боль превращается в свежий ветер пробуждения — дыши, ты жив — вдох, выдох, вдох, выдох, вдох...

А ещё этот роман — одна из сильнейших вещей о любви. Он исследует её свободную часть, её вечность, тот элемент, который после смерти, который после жизни, который здесь. Любовь к человеку без компромиссов, без возраста, без пола, без телесной сущности и без восприятия образа анатомического человеческого существа — что любовь к искусству, абстрактному, образному, вечному, парящему между всех прикосновений и слов, между взлетов и падений, между ночью и днем, между явью и сном, между жизнью и смертью.

Этот роман я буду перечитывать, цитировать и любить. А делиться я им боюсь, потому как я еще не так свободна, как мать Маркоса, которая была великим человеком искусства.

В любом случае, я буду читать Эспиносу и интересоваться этим необычайно тонко чувствующим мир человеком с нелегкой судьбой, который поборол рак и смог сотворить то, на что многие и многие и многие не способны — он дышит, и каждый его вдох особенный, потому что он принадлежит творческому началу.