5 Ограничимся бо́льшим.

 Бывает поздним вечером, осенью или зимой, возвращаешься домой, спешишь с остановки. Фонари работают как-то единично, от случая к случаю, и, по большому счету, путь освещают окна домов. Пятиэтажные горы, девятиэтажные громады возвышаются рядом в темноте, где кончаются не видно, контуры тают и только ярко освященные квадратики стекол открывают случайному прохожему фрагменты чужой жизни. Я люблю, окидывать взглядом это множество светлячков-окон, представлять себе за каждым чью-то жизнь, заселять эти освященные миры персонажами отдельной, неповторимой судьбы. Но я всегда тороплюсь домой, и свет в окнах, и чужие судьбы пролетают мимо, и мысли не задерживаются, не успевают пустить корни, обрасти деталями и подробностями… Я спешу. Роман Феликса Канделя неожиданно напомнил мне эти случайные мысли. Гур-Финкель живет, вспоминает, летает, а рядом с ним вспыхивают окна чужих судеб, со своими неповторимыми историями.

Гур-Финкель, вообще-то, просто Финкель. Это он сам решил изменить фамилию «Детеныш-Финкель на языке здешнего проживания, чтобы оправданно оставаться в младенческой ненасытности». Финкелю уже очень много лет, он давным-давно уехал из России, сейчас он живет на самом высоком этаже, в квартире с балконом с собачкой Бубликом, внучкой Аей, дочерью и зятем. «Притихшие после работы, немногословные, наговорившиеся с заказчиками-клиентами. И девочка у них тихая. Дедушка тихий. Собачка. Радио, пылесос, стиральная машина — очень тихие». Но однажды мама Кира и папа Додик уехали отдыхать на Мальту, и дедушка с внучкой остались совсем одни в большой квартире. Они разговаривают с помощью под-подушек, пропускают садик, отправляются в поход по квартире, приносят домой собачку Ломтика, и кошку, которая родила котят, приглашают в гости большого Ото-то, которому  «досталась душа без определенного места жительства. Душа уходит, когда ей вздумается, и объявляется нежданно», придумывают сказки и истории. Что-то Финкель придумывает, а что-то вспоминает.

Эта книга полна неизбывной грусти. Иногда приятной и родной сердцу – как познакомился с будущей женой, как отдыхали в Сочи, как спорил с другом. А иногда грустной и тихой. Как взрослели «правдоискатели во вред себе, с совестливыми душами, в отличиеот пролазников, ушлых и дошлых на размеченном поле бытия, — а кто-то уже поскуливал в ночи, неустанно бормочущий, оплакивающий долю свою: петушком не пройти по жизни». Как любимая уходила, как друг прощался. Финкель вызывает доверие, с ним делятся, ему жалуются, с ним говорят. А он слушает и записывает на обрывках бумаги истории – просятся, торопятся буквы наружу.

Феликс Кандель пишет живым сочным языком, таким, что сразу окрашивает чужие воспоминания и делает их твоими. Кухня в коммуналке – «колготочное многолюдье с керосиновым чадом», «неразгаданный сон — нераспечатанным письмом», «Штопаные годы. Скукоженные мысли. Перелицованные наизнанку понятия». Читаю и наслаждаюсь языком, притчами, присказками и сказками Гур-Финкеля, спорами старика ликующего и опечаленного. И особо нравятся случайные герои, второстепенные персонажи, которые появившись, как комета на небе, вспыхнут и исчезают…

Дальше...

Я никогда не читала Феликса Канделя. Не знала, что это замечательный писатель и историк, не знала о том, как много хороших книг он написал, и что именно он был одним из создателей знаменитого «Ну, погоди!». Я узнала о том, что он написал шесть томов истории еврейского народа в России и его книги пользуются большой популярностью, а один знакомый преподаватель Еврейского университета «как-то мне сказал: «Когда студенты сдают зачеты, я их спрашиваю: «А кроме Канделя, вы что-нибудь читали?..». Я не знала о многом, а теперь будто приоткрыла завесу. Этот роман, изданный в 2013, написал уже состоявшийся, именитый писатель. Феликсу Канделю сейчас 83 года. И я фактически начинаю знакомство с конца, потому что хочу прочесть все… Как сказал герой в книге, наш девиз «Ограничимся бо́льшим»..

Это рецензия из моего жж