4 “Каждый имеет несомненное право на свое собственное безбрачие!”

Взявшись за книгу, имейте в виду, что дальше будет лучше: глава про древние культуры - самая пустая и спорная. Вместо канона, Болонь обращается к каким-то неизвестным апокрифам, локальным легендам, собственным домыслам. Сакральные тексты и древние законники обходят безбрачие молчанием - опираясь на это, автор делает вывод о дискриминации холостяков. Здесь - в древнем мире - ему требуется доказать, что отказ от брака - это факт культуры в еще большей степени, чем сам брак. Понятно, что социальный прогресс подразумевает терпимость к выходящим из строя, и чем дальше - тем больше. Но почему не предположить, что некоторые формы инаковости были древним попросту безразличны? Безбрачие - первичное состояние человека, человек безбрачен по умолчанию. И что об этом написать?

Из двух ветхозаветных цитат - Нехорошо быть человеку одному (Быт. 2:18) и Горе одному (Еккл. 4:10) - Болонь делает вывод, что в древнем мире человек проклят, если он одинок. Хотя понятно же, что перед нами советы, а не указы. Суровые пророки тех лет выражались ясно, когда хотели:

Ворожеи не оставляй в живых. (Исх.22:18)

Довольно странно Болонь трактует греческих олимпийцев: из того, что первое их поколение был семейным, а второе - преимущественно холостым, он делает вывод о росте терпимости к холостякам-одиночкам. Как будто бы греки сочиняли богов по возрастному порядку - от Урана до Диониса. Грейвз долго и нудно описывает , как небожители от века к веку кочевали по генеалогическому древу. Тут же и простая логика спешит на помощь: первое поколение богов не могло быть сплошь холостым и бездетным - второго бы тогда просто не было.

Миновав Средневековье - раннее, среднее, позднее - мы попадем в Новое Время: модерну, французскому преимущественно, посвящена половина книги. И это интересная половина. Болонь хорошо пишет - он не только французский историк, но и бельгийский романист: сравнительные жизнеописания простых людей и людей знаменитых (Вольтер, Коко Шанель) еще более оживляют эту книгу, написанную легким, выразительным языком, с юмором.

IGOR SHULMAN. Like a birds

Интересно было почитать о том, как тоталитарные режимы защищали семейные ценности. Муссолини для этой цели организовал ONMI (Opera Nazionale della Maternita ed Infanzia) - Национальную служба охраны материнства и детства. А материнский капитал изобрел, оказывается, Адольф Гитлер. В Третьем рейхе его выплачивали авансом:

Самой впечатляющей мерой была ссуда на брак, выдаваемая тем женщинам, кто, выйдя замуж, переставал работать. Ссуда возвращалась из расчета 1% в месяц, начиная с четвертого месяца после замужества. При рождении каждого ребенка сумма уменьшалась на 25%.

- 4% + 9% + 1% + 9% + 1% + 9% + 3 x 25% = 100 %

Такое равенство можно составить, слегка поразмыслив. Предполагалось, видимо, что женщина, выйдя замуж, должна забеременеть сразу, родить трех детей с передышкой в 1 месяц между беременностями и остановиться. Так достигалась максимальная выгода. Гасить детьми ипотеку - заманчивая идея.

Самое неожиданное в Истории безбрачия - Христос-холостяк - не просто заядлый, но неистовый. До Жан-Клода Болоня Новый Завет так еще никто не читал. Интересно, что и Мухаммед, и Гаутама Будда были женаты, как и все заглавные старцы иудаизма. Безбрачие нашего пророка сообщает особое значение этому явлению именно здесь, в европейской культуре. Потому одна из важных тем книги - целибат священников, который как будто и не соотносится с холостячеством как мы его представляем. В этом проблема исследования: контуры размыты - что оправдывается, но лишь отчасти, размытостью самой темы. С какого возраста считать человека холостяком? Где грань между холостячеством и безбрачием? В конце концов, все люди рождаются безбрачными, и большинство в одиночестве умирает. Вдовы, вдовцы, нерасписанные сожители попадают в фокус наравне с суфражистками, гомосексуалами и просто друзьями. Рядом же и просто семьи. Для сравнения. Книга получилась не столько о безбрачии как таковом, сколько об историческом разнообразии частной жизни в Западной Европе.

IGOR SHULMAN. The family portrait

Другое слабое место - болтовня психоаналитика Марка Орезона под занавес. Жан-Клод Болонь - серьезный историк - почему-то с восторгом цитирует этого шарлатана. Мне казалось, что эдипов комплекс уже давно отправлен в архив вместе с Фрейдом. Нет, оказывается, он до сих пор в моде, и в нем нашли причину брачного кризиса: ребята не женятся, потому что боятся оказаться менее состоятельными самцами, чем их отцы.

Болонь завершает книгу словами о том, что каждый имеет право на свое собственное безбрачие и порой как будто бы агитирует против брака. С другой стороны, требование целибата он критикует не меньше, чем матримониальный императив, и кризис брака называет именно кризисом, надеясь на скорое его завершение:

Среди сторонников супружеской жизни - как люди преклонного возраста (65 лет), так и 20-30 летние, что внушает уверенность в завтрашнем дне брака. Наименее склонны те, кому от 20 до 40 лет.

Болонь оказался неправ, к сожалению: книга написана в 2004 году - и спустя двенадцать лет кривая заключенных браков по Франции все круче ползет вниз. Но, благодаря нему, мы знаем теперь, что этот кризис - не первый в Европе. И не последний. Возможно.