2

На обложке значится "премии Hugo и Nebula", но относится это к автору, а не к роману. У Брина действительно отличная коллекция фантастических статуэток, но ни одну из них он не получил благодаря "Бытию", и я понимаю почему — это неимоверно скучная книга. Вдобавок "Бытие" ещё и настолько толстая книга, что из неё можно было бы сделать две, и каждая была бы лучше только потому, что была бы вдвое короче.
То есть, я хочу сказать, даже астроном-растаман не спасает ситуацию, так всё уныло.

Есть в современной научной фантастике такая разновидность книг, когда, казалось бы, ну вот всё при них — сложносоставной, пронизанный многочисленными взаимосвязями, но при этом продуманный и непротиворечивый мир; с любовью и вниманием описанные технологии будущего, и фантдопущения — не какое-то там одно жалкое фантдопущение, даже не два и не три, а целая уйма; и на блюдечке с голубой каёмочкой преподнесённые гуманистические идеалы с благородной идеей, верой в человечество и надеждой на будущее. Брин — профессор физики и консультант НАСА, он играет в свою игру на своём поле, всё зашибись — и совершенно неинтересно.
Было бы несправедливо говорить о картонных персонажей, все они — в лучших традициях классической НФ — предназначены для демонстрации разных точек зрения на проблему и НЕНАВЯЗЧИВОГО донесения матчасти до читателя: девушка-репортёр, писатель-фантаст, профессиональный астронавт, немного элиты, немного низов, немного неорганической жизни... И все они — в худших традициях классической НФ — никакие.
Главная беда в том, что этот методично выписанный развесистый бэкграунд существует ни для чего. Он тянется, и тянется, и тянется бесконечно, как жевательная резинка в мультике, и когда где-то после четырёхсот страниц начинается какая-никакая движуха, это вызывает только усталое удивление "ну надо же, оно живое".
Ненадолго, впрочем. Потому что, подведя все линии к кульминации, Брин ставит точку и перескакивает на несколько лет вперёд, к новым идеям о том, как нам обустроить человечество в условиях внутреннего и внешнего кризиса, собственно кульминацию оставив за кадром. А замах-то был... Само название романа "Бытие" — прямая отсылка к первой книге Ветхого Завета, что как бы намекает на глобальность авторского замысла.
И мало того, что вся глобальность изошла на пшик, но Брин, такой внимательный к научной стороне романа, умудрился очень смешно проколоться по лингвистической части. Надо быть совсем уж мелочной занудой (а я не такая, нет, совсем не такая), чтобы выкатывать претензию по этому поводу, но, но мне сложно поверить, что у многократно премированного писателя с обширной аудиторией не было возможности уточнить одну маленькую деталь. Я сейчас процитирую:

Кажется, не совсем то слово, какое русский биолог мог бы использовать, когда во время Первого Контакта всё пошло не так.

Единственная вещь, которую я безусловно одобряю в "Бытии", не имеет никакого отношения ни к сюжету, ни к персонажам, ни даже к идейному наполнению, и очень редко встречается в серьёзных фантастических произведениях. Как правило, герои, живущие в фантастическом будущем, делают вид, что никакой НФ в мире нет и не было. Вот "Илиада" была, "Одиссея" была, "Повесть о двух городах" или ещё что-нибудь столь же серьёзное и основательное — да, но только не те книги, которые, собственно, и довели их до жизни такой.
"Бытие" при всех своих недостатках лишено этого снобизма, благодаря чему описанное в нём будущее представляется практически прямым преемником нашего настоящего, и будто невзначай разбросанные там и сям мелочи вроде

- Конечно, подлинная цель теперь очевидна.
- Правда? - спросила Гермиона Радагаст из Фонда Роулинг.

связывают "здесь и сейчас" с "может быть когда-нибудь" корабельными канатами, делая этот роман, согласно замыслу автора, фантастикой не то что ближнего, а наиближайшего прицела.
У Брина ужасно много веры в человечество, и это хорошо, плохо — то, что упоминание Фонда Роулинг стало вторым местом в книге, на котором я от неожиданности проснулась .