3.5

Меня заинтриговало предисловие, в котором автор благодарит и обещает в тексте цитировать Усова и СЕ, притом, что у меня издание 2003. То есть ни какого отношения ни к "Песням в пустоту", ни к "Формейшену" и всему этому странному всплеску активности вокруг Усова не имеет. Не то, чтобы я большой поклонник группы, но она элемент той культуры, которая мне близка, и якобы намек на интересную начинку внутри.
Роман по форме детектив, увлекательный, кто дворецкий не сразу понятно, но мотивация убийства имхо слабая.
Очень вовремя тема выборов (дело происходит в 1996), в основном всякие гэги:

Но панки, отец, и не голосуют, — заметил Арсен.
— А правда, что на выборах панки будут поддержать Зюганова? — спросил Андрей. — Я даже типа лозунг читал — "Папа Зю, гаси козлов!"
— Я думаю, его в штабе Ельцина придумали, — сказал Ося.

Кстати о панках. Нацбол-евразиец-анархо-сатанист Ося Абрамович - это неизящно.

И он показал еще один значок, с изображением шестиконечной звезды в круге.
— Наш, еврейский сатанизм, — сказал он. — Ты знаешь, что Антон ЛаВей многому научился у Бен Гуриона? Они дружили в юности. Учитывая, что Бен Гурион привел евреев в Израиль, то есть по определению мессия, нетрудно додумать остальное.

Над Дугиным уже только ленивый не стебался, но можно по-разному. Философ Дупин, закатывающий прах ментов в "лежачих полицейских" - тоже грубовато, но впечатляюще зато. Ну так Пелевин (которого тут просто до жопы прямыми цитатами и кривыми) мастер впечатления.
Убитая барышня - такой аналог девочки-тусовщицы из "Брата" - разговаривает прямыми цитатами из Летова, Пелевина, "Палп фикшн", что кагбе означает не просто маркеры эпохи, но и их ээ доступность и даже истасканность: в джинсы облачились самые отсталые слои населения(с),тогда как Летов все еще играет только по кинотеатрам и дк, а у Пелевина два сборника - не так много, чтоб им все разговаривали.

— Нет, я просто люблю здесь. — Оглядев переполненную комнату, она добавила: — Это самая анархистская страна в мире.
Сегодня Снежана была совсем иной: тихая, спокойная, даже рассудительная какая-то.
— А ты любишь анархию? — спросил он.
Я не верю в анархию, — ответила Снежана. — Просто все, что не анархия — то фашизм.
И глянула заговорщицки. Глеб улыбнулся и кивнул.

— Меч в сердце, — присвистнул Ося, — нож в спину. Я в этом городе жил. Явно сатанистские дела.

Слушать Летова в 1996 году так же глупо, как БГ — в 1990-м.

Все это перемежается другой эпохой, в которую впадает ностальгически гг и в ней соответствующие маркеры - Галич, Высоцкий и самиздат. Не только это, конечно, там много про их неустроенное и при этом тепличное поколение (к чему, собственно, и привязана цитата из СЕ про котят и утят).
Еще из интересного. Тут есть такой абзац

В комнате Глеб пересказывал Абрамову статью из «Комсомолки» про питерский «эфир»: такой номер, туда люди звонят и говорят все вместе. Обычно звонили и выкрикивали свой телефон — мол, позвони мне. Почему-то именно это нравилось Глебу больше всего: в эфире от людей остаются одни цифры, говорил он. Красуясь перед Оксаной, делающей вид, что не обращает на него внимания, многозначительно прочитал из Бродского:
В будущем цифры развеют мрак
Цифры не умира.
Только меняют порядок как
Телефонные номера

Я просто до сих пор помню книжку про советских хиппи (не только питерских), которая лежала в сети, а потом куда-то девалась и я забыла название. Вот там было про это "эфир", Черную речку и почему-то про белого спелеолога. Напомните, если вдруг кто.