3 ...И тут из-за угла выезжают наши танки

выражение, более известное, как: "рояль в кустах". Краткая справка для начала:

«Рояль» — недостаток произведения, выраженный в нелогичном, непредсказуемом, никак не вытекающем из предыдущего повествования появлении человека, существа или предмета, догадки или же свойства предмета или человека, оказывающего существенное влияние на сюжет, введенного в книгу только для использования в одной конкретной ситуации и помогающему главному герою. (с) Википедия

В послесловии Эжен Сю сам признается: у романа (фельетона, что важно!) хватает несовершенств, но смысл его не в сюжете, даже не в персонажах, а в привлечении внимания общественности к социальным проблемам. Ладно, в 19 веке ущемление прав рабочего сословия - действительно важный вопрос, требующий рассмотрения аж в 6 томах (и, боюсь представить, в каком количестве журналов), но что делать с интригой, так хорошо начавшейся и скатившейся к откровенному абсурду? В центре романа - наследство Жака де Реннепона, поместившего его в 17 веке под проценты и наказавшего разделить эту сумму через полтора века между потомками (а заодно оставить с носом охочих до денег иезуитов). И вот спустя сто пятьдесят лет мы имеем:

- двух близняшек, дочерей маршала де Линьи - наивных, простодушных и необразованных девиц, у которых не только одна душа на двоих, но и мозг;
- индусского принца, который в одиночку справляется с дикими зверями, водит войска в атаку (под знаменем того самого маршала) и являет собой образец Благородства, Героизма и Народной любви;
- гуляку-альфонса, завсегдатая вечеринок и карнавалов;
- добродетельного фабриканта, полного энтузиазма преображать мир к лучшему и неспособного это реализовать на практике;
- аббата-миссионера с ангельским ликом, едва не скальпированного дикарями;
- своенравную меценатку, спускающую баснословные деньги на дорогие безделушки и пафосно рассуждающую о справедливости.

Собственно, пафосно здесь ВСЁ: диалоги, поступки, жесты, мысли - всё наигранно, неестественно, несвязно. Ощущение, что Эжен Сю писал "Агасфера" в сумасшедшем доме, вдохновляясь тамошними "моделями": герои - сплошь буйнопомешанные. Глаза у них сверкают всеми оттенками эмоций, грудь вздымается от негодующих вдохов, чело омрачается мыслями о высоком... Читать про это НЕВЫНОСИМО. Добавить же количество прилагательных на страницу (я не поленилась, посчитала - 40!), многочисленные "рояли в кустах" и останется пожать плечами, недоумевая, что за пародия на театральную постановку перед тобой.

Знаю, что в середине девятнадцатого века интеллект и кругозор мерился иными понятиями, нежели сейчас; что орден Иисуса был достаточно силен, чтобы вступать с ним в противоборство; что после Июльской революции Франция бурлила самыми разнообразными чувствами, но даже с учетом всего этого поражает безграничная тупость персонажей. Они не выносят уроков из чужих козней, снова и снова бросаясь на те же грабли и веря, что теперь-то у злодеев проснется совесть (а перед этим подробно рассказывают свои планы для лучшего вмешательства в них). Я готова закрыть глаза на грубого и сентиментального Дагобера, на зашуганную Горбунью (хотя ее маниакальное служение ближнему мне лично непонятно), на Джальму с бурным, неуравновешенным характером (южная кровь, что взять!), но Агриколь с его шведской семьей меня сразили. "Я женюсь на другой, но тебе разрешаю себя любить, мы станем втроем воспитывать наших детей и умрем в один день" - это, простите, что? Какая нормальная женщина, будь она трижды калекой, примет такое предложение? Впрочем, нормальных в "Агасфере" нет. Сам роман называется по имени Вечного Жида, отказавшего в отдыхе идущему на Голгофу Христу и с тех пор проклятому на скитания, но отношение к сюжету он имеет весьма опосредованное: так, появляется в паре случаев аки бог из машины и хорошо. Единственный, кто вызвал подобие симпатии, - это Роден. Умный и проницательный человек, знакомый с психологией общества и отдельных его представителей, влиятельный, хитрый. Тем сильнее бросается в глаза контраст между таким характером, доступом в самые аристократические дома Парижа, положением среди иезуитов и ежеглавно подчеркиваемой неряшливостью (грязные руки, поношенная одежда, болезненный вид). Личность масштабов Родена как минимум должна хорошо одеваться, даже презирая светские манеры.

В общем, создается впечатление, что либо Эжен Сю - страшно неорганизованный и безалаберный писатель, либо (вероятнее) - что вел он сюжет за требованиями читателей. Сейчас мы этого уже не узнаем, но жаль, что все так закончилось. И искупление двух душ ценой семи ни в чем не повинных - не слишком ли жестоко для милосердного и всепрощающего Создателя?