5 Бесконечная война,или Похождения грустного солдата Таме

Богатая традиция русской военной прозы подпитывалась нескончаемыми войнами – воевали юнкер Толстой и поручик Лермонтов, комбат Гайдар и комиссар Фадеев, после Великой Отечественной появилась так называемая «лейтенантская проза»… Прошли десятилетия, Россия воевать так и не перестала, а вот достойных книг о последних военных конфликтах – раз, два и обчелся.
Книги переживших чеченскую войну солдат в основном представляют собой искреннее, но неумелое желание рассказать «как было». Немногие действительно хорошие книги об этой войне выходят крохотными тиражами, исключение - Захар Прилепин Патологии, а вместо них на полки книжных магазинов почему-то выставляют антинаучную фантастику вроде «Асана» Маканина.
И это настоящее чудо, что среди сражавшихся за свободу Южной Осетии нашелся человек, который смог не только правдиво, но и талантливо рассказать о постигшей его народ трагедии. Причем пишет он на русском языке. Еще более удивительно,что Тамерлан Тадтаев начал писать в 40 лет (!), когда, спустя несколько лет после первой осетино-грузинской войны, не нашел общего языка с новой властью молодого, раздираемого криминалом и коррупцией государства и лишился работы в Цхинвале.
Военные рассказы Тадтаева напомнили мне, не побоюсь этого сравнения, раннего Селина - полные черного юмора хлесткие метафоры:

Ты поздно раскинул мозгами в чужом саду незнакомого тебе народа,

обращается герой к врагу, которому только что прострелил голову.
Хочется сразу предупредить – героев своих рассказов, пусть даже они являются настоящими героями войны, Тамерлан описывает, ни в коем случае не идеализируя, используя нарочито сниженный язык и в подробностях упоминая их слабости – как будто боится, что иначе эти живые фигуры забронзовеют и он уже не сможет вспомнить родных лиц. Например, рассказывая о легендарном командире Парпате, в одноименном рассказе Тадтаев рисует своего героя так:

Стоит поджарый, в камуфляжных штанах и бордовой футболке, невысокий гранатометчик. Ребята расступились и, застыв, смотрят на миндальное дерево, одиноко стоящее на склоне горы справа от трассы. Как долго он целится. Я зажмурился. Опять промажет. Грянул выстрел, двенадцатый по счету, кажется, а может, тринадцатый… Зря старается Парпат, все равно лучше Сереги из этой бандуры никто не стреляет.

Патриоты жертвуют своими жизнями ради Родины, однако подчеркнуто лишены героических черт. Даже самого себя автор описывает как щуплого и совершено негероической внешности очкарика:

Где этот маленький Таме с пулеметом?

Не только военные, но и обычные подростки, хулиганы и гопники вдруг встали с оружием в руках, порой добывая это оружие совершенно негероическим образом: в рассказе «Андрейка» протагонист утащил из дома казан, чтобы сделать мину, за что ему влетело от матери. Зато благодаря этому мирному предмету кухонной утвари был взорван автобус с грузинскими милиционерами. Так же негероически они покуривают анашу, чтобы снять напряжение между боями. Современный вариант «наркомовских ста грамм» — пара-тройка таблеток феназепама, а кто-то выбрал и вариант потяжелее. И немало страниц отведено на мечты о женщинах. А как еще справляться с крахом привычного образа жизни, с ежедневным страхом смерти, с необходимостью убивать?

Нет, не такой я представлял войну в самом начале. Думал, что прославлю себя в жарком бою. А на деле собачий холод, нехватка патронов и еще много того, о чем даже говорить не хочется – настолько все подло и мерзко. И один только Бог знает, когда все это закончится.

Кроме того, еще одно отличие этого сборника от повестей о Великой Отечественной – это разрывающее душу героя ощущение предательства. Если враги советского солдата – иноземные захватчики, то для юго-осетинских ополченцев стократ больнее то, что врагами оказались соседи, с кем они ходили в одну школу, с кем дружили, с кем сходились в детских драках. Война пришла не просто в родной дом – война пришла от практически родных людей:

Дикой и нелепой казалась мысль, что меня могут убить на родной улице. Мальчишкой я мечтал о войне; грезил о подвигах, как и все мои ровесники. Жалел, что фашистов разгромили до нас и не с кем воевать. Почему же я не радуюсь теперь? Ведь моя мечта сбылась! Вот тебе война; воюй, сколько душе угодно! Ишь, как бьется сердце. Но не от восторга, нет. Ведь мы воюем не с немцами, а с нашими соседями-грузинами, которыми я так восхищался. Я даже хотел жениться на грузинке…, чтобы детишки наши приобщились к великому грузинскому искусству; научились бы читать в подлиннике «Витязя в тигровой шкуре» Руставели, а также зачитывались бы Чавчавадзе. Оценили бы по достоинству Тбилиси; особенно его дряхлую часть, которая вдохновляла художников… Бог ты мой, как же я ошибался!… «Осетины – пришельцы и пусть убираются с нашей земли!!! – так кричали «патриоты» Грузии. – Негрузины не имеют права иметь больше одного ребенка!»… Мне наплевали в душу. Растоптали мои чувства. Моя бескорыстная любовь к грузинам превратилась в святую ненависть к ним.

Но, при всей ненависти к оккупантам, сердце героя разрывается от печали при виде гибели одноклассника-грузина («Друг детства»). Предательство олицетворяют и мародеры, которые рады пограбить в период беззакония. А еще есть предатели другого рода – политики, те, кто после войны присвоит себе лавры и начнет «осваивать бюджет», отодвинув воевавших на второй план:

Мы воюем и рискуем в любой момент отправиться к праотцам. А эти, что прячутся в подвалах и сбежали из города, переждут войну и выживут. А когда все закончится, они нагрянут обратно…

Видимо, поговорка "кому война, кому мать родна" справедлива для всех стран и национальностей...

В сборник также вошли несколько рассказов о мирной жизни и «Стихи из мобильника», которые он начал писать, уже будучи признан как прозаик:

Моя жизнь – чередование войн,

даже в перерывах между ними

я воюю – и воевать буду –

с самим собой.

Рекомендую эту книгу не только для любителей военной прозы,но хочу еще раз предупредить об обилии натуралистических подробностей: книга строго 18+!