о переводах Гомера

- Ох, ёлки-палки! – чуть не выронив из руки бокал, трагически сообщила я, - Гомера читать… опять Гектора убьют!
- А ты читай в оригинале, - заметила Ленка, допивая своё вино.
- Я в отличие от тебя греческий не знаю, - чуть менее трагически, зато с ехидством ответствовала я.
- А не нужно знать, - наполняя бокал, - ответствовала Ленка, - главное вслушайся! На греческом Гомер великолепен!

На этом разговор прекратился и мы продолжили уничтожать еще остававшийся в доме запас амврозии, нектара и прочей текилы.

Тем не менее, Гомер на греческом, действительно, великолепен, а начала я это писать, чтобы поделиться с вами перловыми отрывками переводов Гомера из подборки, которой поделилась со мной вышеупомянутая Ленка. Они этого по-моему стоят.

Из перевода Кириака Кондратовича:
«Около богоподобного Ликомеда Креонтовича седьмь командиров караульных село».

«Гектор, снявши с Патрокла изрядное ружье, тащил его, чтоб острой саблей голову ему отрубить».

«О нещастливый Парид, красноличен, бабин обманщик… или б холостой погиб!»,

«Начал говорить великий Аякс Теламонович: Ба! Теперь может и самый дурак познать, что Юпитер-отец троянцев прославляет»

«Сероглазая Минерва бешеного Марса рукою взявши, сказала ему: Марс, Марс! Погуболюдный, доставатель каменных стен…»

«Диомед Тидеевич! Любезнейший мой! Ты того Марса не бойся…»

«Елена Гектору ласково сказала: Свояк мой! меня собаки! которая в худой вдаюсь свет, окаянная!»

***
Из "Истории разорения Трои", изначально французская компиляция гомеровой "Илиады", будучи переведенной на русский язык, выдержала 4 издания (цит. по последнему изданию, вышедшему в подредактированном Иваном Михайловым виде):

«Царь Теламон, будучи храбрый ратоборец, имел лицо румяное, а волосы черные и притом вьющиеся колечками. Нередко забавляясь пением, с удовольствием слушал музыку. Князь Диомид был весьма великого росту, широк в плечах и толст мышцами. Взор его изъявлял жестокость; в обещаниях лжив, но при том имел храбрость и охоту к трудолюбию; был привержен к женскому полу»...

***
Сенковский дает русские эквиваленты греческих имен: Зевс - Живбог, Див; Афина-Паллада - Синева-Невидимка, Синь-Дева; Муза - Спевана, Утеха; Калипсо - Покрывалиха; Посидон - Текучист; Аполлон - Худог; Гефест - Самогор; Афродита - Самокраса; Илион - шарик, клубок; Гектор - Шестер, Сам-Шест; Елена - шкатулка; Пенелопа - Мучисковорода; Ахилл - Нееда, Безкорм... и т.д. В соединении с отчествами это звучит так: Агамемнон Атрид - Распребешан Невпопадович, у него сын - Грубиян Распребешаныч (Орест), дочь - Дебелощека Распребешановна (Ифигения)...

... дает образчик своего перевода (Себегнев – это Одиссей):
Про мужа порасскажи мне, муза, преувертливого, который очень много
Скитался, после того как Трои святой городишко разрушил.
Многих-то он людей видел, города и разум узнал!
Да и многие-то в пучине терпел скорби на своем на ретивом,
Отстаивая и свою душу, и возврат товарищей!..
Дураки! читать дальше обязательно!Они поели быков Вышехода-Солнца,
А он опять у них отнял возвратное днище!
Об этом-то немножко, богиня Зевесовна, расскажи, и нам...
[Зевс] призадумавшись, слово промолвил к бессмертным:
"Ба, ба, ба!... ну, уж как тленные богов порочат!..".
Его же сменила затем богиня Синева Минерва:
"Отец наш, Кронович!.. высоковладетельнейший!..
У меня об Одиссее боемысле кручинится нутро...
Ну, неужто у тебя так и
Не поворачивается нутро, дорогой, Олимпийский? Ну, неужто Себегнев
Тебя не потешил перед людьми Белогречинов, святыню чиня,
Во Трое во широкой? Ну, что ты на него так разсебегневился, Кроненко?"
Ее сменяя, промолвил Тучевал Юпитер:
"Дитя мое! что это у тебя за речь удрала из острога зубов!.."

***
вариант перевода "Из Гомера" В. Капниста, сделанный, как он сам это определял, "размером простонародной песни":

Удалились светлы боги с поля страшных битв.
Но то там, то там шумела буря бранная.
Часто ратники стремили копья медные,
Меж потоков Симоиса и у Ксанфских струй,
Первый, отрасль Теламона, греков щит Аякс.
Ободрил их, разорвав ряды фригийские,
И низвергнувши фракийских сильных войск вождя,
Акаманта, сына мощного Эвсорова,
В шлем, у конского у гребня, поразил врага.
Копье шлем с челом пробивши, углубилось в кость,
И тьма вечная покрыла очи витязя...