Строптивая ещё или уже нет?

То ли всё это очень умно, то ли это очень банально.
Или действительно всё гениальное просто?
Парадоксы случаются.
Случайности не случайны.
Я вовремя взялась читать эту пьесу. Шекспира не любила никогда, для меня он и Пушкин на одной ступени под названием «слишком просто, чтобы ценить». Но тут я беру Шекспира, начинаю читать ни с того ни с сего «Укрощение строптивой». И втягиваюсь после третьей страницы. Занимательно и легко. А чем дальше в лес, тем больше дров! Интерес всё возрастал, и я уже не могла бросить – было бы несправедливо, необходимо знать, в чём тут казус, к чему это дедушка Шекспир? Я прочитала. Концовка написана ясно. Но я так и не поняла, к чему это он? Он что, действительно считает, что это покорение женщины мужчине – прелесть мира, закономерность? А жестокое обращение мужчины оправдывается словами о перевоспитании? Хотя если отбросить гордость и честно проанализировать, Шекспир описал всё так, что и я подумала – да ведь женщина и правда выглядит нелепо, ведя себя так напыщенно и зло. Женщина – берег, к которому стремится корабль-мужчина вернуться из плавания (с работы, после трудного дня), и она – свет в окне, его душа, его солнце, наполняет его силами, вдохновляет и возвращает веру, надежду, ласкает и нежит, одаривает его любовью. Строптивая женщина – плохая женщина, нелепая и неприятная. Как будто она вечно чем-то недовольна, не удовлетворена. Выглядит это отвратно. Как в прочем и поведение гордого жестокого мужа, который так «перевоспитывает». Оба – нелепость высшей степени. Два глупца-гордеца. Только одна осознала ошибку своих взглядов, а другой – нет. Так и оставшись в мире своей нелепости. Правда, я даже на какое-то время пересмотрела и свои взгляды. Пара пара пам! Не говорю, что нужно покоряться, смиряться и соглашаться, но давать любовь – это нормально. Не требуй, но давай. Мне бы не помешало немного смирения и послушания. Это я иногда забываю. А вообще у Шекспира как-то всегда всё так однозначно. Потому, наверно, мне и не нравится. У него конец, запрещающий спор с ним, что называется «не поспоришь». Ощущение безгрешности и упрямой уверенности в правоте. Я так не люблю. Мыслящий человек – сомневающийся человек. Кстати, "Укрощение" наполнено юмором, забавными шутками, сравнениями, а цитат для размышлений тут несчесть. Так что за веселье - спасибо, Шекспир. Я хорошо смеялась.
Ну и самые действенные слова в пьесе, которые просто снесли моё упрямство, будто ветром пепел.
Петруччо
Еще есть способ приручить дикарку,
Чтобы на зов хозяина бежала:
Мешать ей спать, как ястребу, который
Не хочет слушаться, клюет и бьется.
Кет голодна и снова не поест;
Ночь не спала, другую спать не будет.
Твердя при этом, что скандал я поднял
Единственно из-за вниманья к ней.
Вот способ укротить строптивый нрав.
Кто знает лучший, пусть расскажет смело —
И сделает для всех благое дело.
Катарина
Фи, стыдно! Ну, не хмурь сурово брови
И не пытайся ранить злобным взглядом
Супруга твоего и господина.
Гнев губит красоту твою, как холод —
Луга зеленые; уносит славу,
Как ветер почки. Никогда, нигде
И никому твой гнев не будет мил.
Ведь в раздраженье женщина подобна
Источнику, когда он взбаламучен,
И чистоты лишен, и красоты;
Не выпьет путник из него ни капли,
Как ни был бы он жаждою томим.
Муж — повелитель твой, защитник, жизнь,
Глава твоя. В заботах о тебе
Он трудится на суше и на море,
Не спит ночами в шторм, выносит стужу,
Пока ты дома нежишься в тепле,
Опасностей не зная и лишений.
А от тебя он хочет лишь любви,
Приветливого взгляда, послушанья —
Ничтожной платы за его труды.
Как подданный обязан государю,
Так женщина — супругу своему.
Когда ж она строптива, зла, упряма
И не покорна честной воле мужа,
Ну чем она не дерзостный мятежник,
Предатель властелина своего?
За вашу глупость женскую мне стыдно!
Вы там войну ведете, где должны,
Склонив колена, умолять о мире;
И властвовать хотите вы надменно
Там, где должны прислуживать смиренно.
Не для того ль так нежны мы и слабы,
Не приспособлены к невзгодам жизни,
Чтоб с нашим телом мысли и деянья
Сливались в гармоничном сочетанье.
Ничтожные, бессильные вы черви!
И я была заносчивой, как вы,
Строптивою и разумом и сердцем.
Я отвечала резкостью на резкость,
На слово — словом; но теперь я вижу,
Что не копьем — соломинкой мы бьемся,
Мы только слабостью своей сильны.
Чужую роль играть мы не должны.
Умерьте гнев! Что толку в спеси вздорной?
К ногам мужей склонитесь вы покорно;
И пусть супруг мой скажет только слово,
Свой долг пред ним я выполнить готова.