Задумалась о характере юмора Горького. Сейчас читаю его ранние произведения, в них его юмор больше всего напоминает юмор Марка Твена. Вот, например, отрывок из "Города Мамоны", он вполне мог бы принадлежать перу Марка Твена:

Самым отчаянным моралистом, которого я знал, был мой дед. Он ведал все пути в рай и постоянно толкал на них каждого, кто попадался ему под руку. Истина была известна только ему одному, и он усердно вколачивал ее чем попало в головы членов своего семейства. Он прекрасно знал всё, чего хочет бог от человека, и даже собак и кошек учил, как надо вести себя, чтобы достигнуть вечного блаженства. При всем этом он был жаден, зол, постоянно лгал, занимался ростовщичеством и, обладая жестокостью труса,- особенность души всех моралистов и каждого,- в свободное и удобное время бил своих домашних чем мог и как хотел... Я пробовал влиять на деда, желая сделать его мягче,- однажды выбросил старика из окна, другой раз ударил его зеркалом. Окно и зеркало разбились, но дед не стал от этого лучше. Он так и умер моралистом. С тех пор я считаю всякие рассуждения о морали бесполезной тратой времени.

Максим Горький «М. Горький. Полное собрание сочинений. Художественные произведения в 25 томах. Том 6. Рассказы, очерки, наброски, стихотворения. 1901-1907»

Рядом с этим очерком есть и зарисовка "М(арк) Т(вен)", там он с большим уважением говорит о писателе.
Наверное, в них обоих есть немало общего, помимо густых усов и шевелюры. :)
Ранние расказы Горького, про босяков, напоминают своим юмором (порой "юмором висельника") "Позолоченный век" М.Твена. Не знаешь, стоит ли смеяться над подобными шутками, или тут надо плакать.
Когда-то дала почитать эту книгу матери. Так она хохотала над "Позолоченным веком" каждый вечер, пока его читала. Затем книгу взял отец. Он читал ее молча, в суровой тишине. Мать его спрашивала: "Ну почему вы не смеетесь? Вот же - смешно - как они каждый день репу едят!" А отец отвечал: "Что же тут смешного? Людям есть нечего..." Человеку, помнящему голод 46 года, ему ничего смешного в этих строках не виделось.
Наверное, жизнь меня баловала - все-таки я смеюсь над шутками горьковских босяков, а не плачу.