Сидел в кресле, читал "Про них" Юрия Осича Коваля.
Жена кальмар тушит, дым коромыслом.
Дочитал рассказик, умилился, заныло под ребрами, потянуло.
Что это тянет? Что за ниточки такие? Или канаты, как у корабля? Или струны, как у гитары?
Закрыл книгу, посмотрел на Юрия Осича - на обложке, задумчивый такой, с едва заметной усмешкой в уголках губ, в щетине до глаз, ни дать ни взять на рыбалке сидит, у реки, на воду смотрит, думает о чем-то - посмотрел и поцеловал фотографию от избытка чувств. Звонко так чмокнул, по-братски.
Смотрю - за окном мельтешит что-то. Батюшки! Средь ветвей каштановых, голых, коряжистых, летает вертолетик - то скроется за подоконником, то снова покажется, выглянет, взмоет ввысь, а потом опять снижаться - даже и не вертолетик, а какой-то дивный летательный аппарат, колпачком, колокольчиком - то ли от каштана оторвавшийся, то ли от липы: семечка-шарик, как будто горошина, на тоненькой веточке, а сверху к веточке крепится листик. Листик этот крутится - да так, что рисует вокруг шарика конус-колокол.
Вот так диво!
А каштаны вьются-извиваются, ныряют в небо, стелются по его голубому дну, поднимают со дна белый песок облаков.