Посмотрели с сыном фильм Куросавы "Донзоко" - "Самое днище", в ребёнкином переводе. Это экранизация 1952 года пьесы Горького "На дне" 1902 года.

Действие перенесено в феодальную Японию. Реплики очищены от анахронизмов с "географизмами". Например, Барона превратили в Самурая. И вспоминает с тоской он не о том, как в прошлой жизни лежа кофе со сливками пил, а как было у него какое-то роскошное покрывало. Актёр "Гамлета" не играл, и мечтательнице, тоскующей о любви, не говорит "Офелия, иди в монастырь". И когда Актеру удается вспомнить любимое стихотворение ("это ведь очень плохо, когда любимое забыл..."), читает он не Беранже ("Господа! Если к правде святой/Мир дорогу найти не умеет, —/Честь безумцу, который навеет/Человечеству сон золотой!"), а что-то, соответствующее эпохе Эдо. Но в целом реплики по тексту, как я поняла, начав перечитывать пьесу. Конфликт и система персонажей с лёгкостью вписались в реалии феодальной Японии.

К пьесе я не возвращалась со школы и успела её подзабыть. До появления в кадре старика, "обкатанного, как камень рекой, до утраты острых углов" (в оригинале Луку "много мяли, вот и стал мягок"), говорила, что если б меня не предупредили, что это "На дне", сама бы не догадалась. Напрочь вывалился у меня из головы любовный треугольник вора, жены хозяина ночлежки и её младшей сестры... А с появлением японского Луки тут же вспомнила, как он говорит каждому нечто утешительное, обнадеживающее, вдохновляющее... В убеждении, что "ложь не всегда плоха, а правда не всегда полезна".

То есть, пьеса Горького запомнилась мне как размышление, что человеку нужнее: утешение и надежда, пусть даже основанная на ложных предпосылках, или трезвое осознание реального положения вещей?

После Куросавы взялась перечитать Горького, чтоб посмотреть, насколько японцы отошли от текста. (Спойлер: местами комично, например, "эх... Испортил песню... Дурррак!" превращается в "это он нарочно повесился, чтоб испортить нам праздник... дурак!" Впрочем, не факт, что это именно адаптация, а не сложности перевода туда-обратно).

Перечитываю, и недоумеваю, зачем "На дне" читать в школьные годы? Ведь в подростковом возрасте проходит по касательной, а потом - мало кто возвращается. А ведь ключевой вопрос по-прежнему не разрешён. У японцев непривычная мимика с интонациями и пластикой. Когда они кричат, непонятно, что это - гнев, угроза, агрессия, страх, боль? При этом каждая реплика настолько естественна и органична! Время и место действия меняются, а люди - нет.

Нам с сыном захотелось после Куросавы посмотреть какую-то из наших экранизаций. Последняя, 2014-го года, судя по анонсу, адаптирована уже к нашим дням с реалиями. Не сомневаюсь, что актуальности, увы, произведение не утратило.