Сопливая чихуа-хуа

С восточной литературой у меня состоялось шапочное знакомство на нескольких курсах истфака — исчерпывалось оно байками преподавателей и их увлекательными пересказами. В остальном — ни дзэн, ни бум. Следовательно, мои бессонные ночи с товарищем Мисимой имели интимный личностный контекст.

Личностный контекст:

С вами бывало такое? Вдруг вскакиваешь посреди ночи не в силах больше терпеть тривиальное однообразие. Говоришь себе: «Моя жизнь никогда не станет прежней… Надо срочно почитать эфиопские басни!»

Если серьёзно, я частенько нахожусь в рядах отстающих (в развитии) и порой меня настигает осознание, что мне трудно воспринимать восточную культуру. Неважно — смотришь ты какого-нибудь Куросаву или проходишь в «Читай-Городе» мимо полки с подростковыми мангами. Культурный код дал сбой.

Человек – это такая тварь, которая сама на себя гадит.
(с) Ю. Мисима, Золотой Храм

«Хорошо, — думаю, — помирать пока рано, значит, надо читать японские книжки. Давай-ка вспомним, что нам умные люди говорили по этому поводу…» И вспомнилось, как однажды, рассуждая о моих литературных предпочтениях, профессор А., дав мне шанс поддержать беседу, бросил: «Ну, Мисиму же ты читала?» Тут я превращаюсь в чихуа-хуа с пузырём соплей из носа и говорю: «Нет, профессор». А он такой, хватаясь за сердце: «КА-А-АК?!»

Сомнений больше не было. Надо читать книжку, за которую минуты три пояснял профессор А. Преисполненная решимости, стоя перед консультантом «Читай-Города», я осознаю, что забыла и автора, и название, и что пузырёк соплей возле носа вдруг лопнул. Говорю такая: «Мне нужна книжка одного фашиста, где монах спалил храм к чертовой бабушке…» У них, наверное, охранник ушёл обедать, потому что меня не выгнали. Ещё почему-то никто не был в курсе, что за книжка мне нужна. В определенный момент мне даже показалось, что профессор А. надо мной подшутил и никакой такой книжки не существует. Но я с упорством перекапывала японцев добрых полчаса, читая аннотации, пока не нашла свой Кинкакудзи.