Понемногу о поисках культурного кода, русском алкоголизме и аудиокнигах

“Москва - Петушки” это в чем-то мое личное двойное открытие…
Первое было связано с поиском некоего культурного кода. Я всю жизнь работаю либо с людьми старше меня по возрасту, либо младше. И это совершенно разные поколения, говорящие на разных языках. То есть, я знаю, отчего умер Пушкин, но не имею ни малейшего понятия о политуре, но и мои студенты не понимают, почему меня так рассмешила фраза о “если по радио дают “Лебединое озеро”, в Волшебном Совете что-то случилось”. О, тридцатилетие, жизнь на стыке двух поколений…
Но это было после. Сначала был разговор о том, что в восьмидесятые в Союзе пили практически все. “Понимаешь, - говорила мне старшая коллега, - это было принято - пить. Нет, что ты, не запоем, не постоянно, не месяцами, но барышни самых интеллигентных профессий - учителя, библиотекари - всегда, всегда! пили. Пили после работы по пятницам, пили в праздники, пили до пьяных песен и возвращения домой на плече подружек”. Потом и работа сменилась, и коллеги сменились… И однажды уже новый коллега, возведя очи к потолку, возвестил: “утверждают, что в случае необходимости жимолость можно заменить повиликой. Это неверно и преступно! Режьте меня вдоль и поперек - но вы меня не заставите помешивать повиликой "слезу комсомолки", я буду помешивать ее жимолостью.”
Это меня добило. Я отправилась искать книгу. Я наивно предпочитаю знать, о чем говорят люди, с которыми я столь часто и плотно общаюсь.
Второе открытие заключается в том, что “Москва - Петушки” - моя первая прослушанная аудиокнига. Слушала я ее в авторском исполнении, что привнесло дополнительную прелесть. По факту выяснилось, что если повествование ведется от первого лица, через полчаса я слушаю книгу, как долгий монолог хорошего старого знакомого, который рассказывает, что произошло в его жизни за годы, что мы не виделись.