Письмо от ангела (мистическая история)

Я — настраиваю сквознячки.
Звучит несколько странно, и даже чуточку безумно.
Недавно, одна моя знакомая, с которой я не виделся несколько лет, спросила меня: Саша, чем ты сейчас занимаешься?
Не моргнув бровью, и даже глазом, я ответил — настраиваю сквознячки..
Знакомая грустно улыбнулась мне. У женщин есть особый взгляд, которого нет у мужчин: они словно бы гладят им по щеке, волосам, словно.. зверочка гладят, раненого и бездомного.
- Саша.. ты ведь трезв? У тебя всё хорошо?
- У меня всё хорошо. Я настраиваю сквознячки..

В чём это выражается? Собственно, в настраивании сквознячков. Буквально.
Чтобы не сойти с ума от боли расставания с моим смуглым ангелом, я придумал эту игру.
Я научился открывать окна в разных комнатах так, и настраивать кондиционер, как фортепиано, так виртуозно, что сквознячки в моей квартире, обрели улыбчивые очертания полтергейста и барабашки.
Правда, для более отчётливого силуэта, мне приходится донастраивать сквознячки: расставлять в комнатах искусственные перекрытия, которые вежливо перенаправляют сквознячки, и тени сквознячков как бы растут и крылятся, то уменьшаясь то очеловечиваясь, то уменьшаясь до почти маленький-непосед сквознячков, которые порой действую в комнатах почти самостоятельно, удивляясь собственному волшебству.
Но чаще всего, они — ручные. Да, можно сказать, я приручил полтергейста.

Я порой расставляю по комнате, вещи моей московской красавицы: её письма, заколочки, носочки белые и лиловые, тёмный чулок, прилежно похищенный у неё перед расставанием (я взял на себя роль не вора и не банального фетишиста, а — полтергейста. Ну.. или сороки. Сороки-полтергейста. Бывают такие? Если ментально выключить, словно свет в комнате, моё тело, то мы увидим не банальное воровство, а — чудо: милый чулочек моей возлюбленной, с элегантностью длинношеего лебедя на заре, летит из Москвы — в один провинциальный южный городок. Причём.. летит в самолёте, возле окна, и на него дивятся птицы. Но всё это проделки полтергейста: чулок летит как бы сам, по небу.. Разве не чудо?
Господи.. вот бы вещи любимой моей, перелетали ко мне, по ночам, чтобы я не сходил с ума без неё: по небу летят её милые тёмные кружевные трусики, чулочки-лебеди, зелёная футболочка, правый белый кроссовок, два лиловых носочка..

Тёмный лифчик, похожий на повязку для сна — для ангела: мне кажется, у ангела, именно такое лицо: как грудь моей любимой.
Летит самолёт в Москву.. а из Москвы, летят чудесные бежевые трусики смуглого ангела, платочек, зелёная футболочка.. словно милые ведьмы, на шабаш. И всё — не стиранное! С милым запахом моей любимой! И всё это влетает ко мне в окно.. ложится в мою постель.. а может и в палату, смотря где я буду находиться..
Мальчик в самолёте прильнёт носиком к окну, улыбнётся и скажет: мам.. а в Москве так всегда? Вот такое чудо?
И мама, не поняв сыночка, скажет: ну разумеется. Это же Москва, родной. Красиво, правда?).

Так вот, расставленные по комнате вещи моей любимой, словно цветы-гелиотропы, ждут взошедшего солнца-сквознячка.
Я точно знаю, что тень сквознячка станет живой и крылатой и он коснётся вещей моего смуглого ангела и на полочке и на столике, и эти вещи нежно затрепещут и даже сдвинутся с места, провальсируя по воздуху с элегантностью призрака 18 века.
Господи, как в этот миг замирает моё сердце! Словно призрак моей возлюбленной нежно посетил меня!
Часто, во время бессонницы, я люблю поставить возле кровати — горшочек.
Не поймите меня не правильно: горшочек с цветами.

Для чего? Всё просто. Я опускаю руку, закрываю глаза, и мне нежно кажется, что я плыву на лодке по реке (Стикс?), ночью, опустив руку в тёплое течение реки, и моих пальцев касается рябь лепестков..
Кто-то быть может скажет: Саша.. а не легче ли было, сразу, поставить возле кровати — тазик с водой?
Ну я же не дурак? Горшочек с цветами — лучше.
Во первых.. однажды я уже ставил тазик с водой, и ночью, когда вставал попить, благополучно забыл про него и наступил прямо в «реку», и не менее благополучно вскрикнул и упал, перевернув тазик с водой.

Во вторых.. не помню, что во вторых. В общем, горшочек с цветами, — лучше. Поверьте на слово.
Кроме того, это восхитительно-романтическое чувство: облизнуть ладошку и опустить её в цветы (звучит странно, согласен, но лишь до поры до времени) возле кровати, и настроить рояль сквознячка так, чтобы он играл у тебя возле постели, словно призрак Шопена.. нежно сошедший с ума.
Сквознячок, ласковым холодком касается ладони слегка влажной, что делает «контакт» с мелодией Шопена и воспоминаниями о смуглом ангеле — просто невероятным по нежности.
Словно в твоей квартире завёлся раненые и бездомный ангел-зверочек и он подошёл к твоей руке в ночи, и ласково лижет её. Милый..

Я в детстве, похожим образом ловил чудовище на живца. Это была моя любимая игра.
Поздно вечером, мама целовала меня в лобик в постели, гасила свет и закрывала дверь.
Я иногда думал: может потому она дверь закрывает.. чтобы монстры в моей спальне, не добрались до неё?
Может я заколдованный принц и мне предстоит сразиться с драконом, именно мне, и потому она меня запирает с чудовищем каждый вечер?
А я.. боже, ну какой из меня рыцарь и принц? Я прячусь от чудовища под одеялом с синим дельфинчиком, поджав колени!
В итоге.. я решил действовать: поймать-таки дракона на живца! Как? А вы никогда не ловили дракона на живца?
Это легко: для этого нужна неимоверная смелость и отвага.
Перекрестившись под одеялом, как и полагается рыцарю (у рыцарей не было такого чудесного одеяло с синим дельфинчиком! это был как бы мой щит!), я.. приступил к ловле дракона на живца: я… выставил в прохладный и текучий космос комнаты, свою вспотевшую ножку, из под одеяла, краешек ножки.
Я же не отчаянный безумец, всю ножку выставлять дракону?

Ловля началась. Я дрожал под одеялом и ждал… что дракон вот-вот вцепится в мою ногу.
И..  А что, собственно,  — и?
Если честно, я не знал. Если честно.. я отдавал свою бледную и худенькую ножку, как в старину отдавали дракону — невинную и перепуганную девственницу.
Я пытался этим умиротворить дракона, а возможно, и подружиться с ним.
Уже повзрослев, я с удивлённой улыбкой узнал.. что схожим образом, пусть и не так экзистенциально, как я, женщины дружатся с мужчинами. Хотя слово не совсем верное.

Сейчас это смешно вспоминать, но тогда. в детстве.. я, маленький рыцарь, под одеялом с дельфинчиком, дрожал от страха и был скорее всего бледен как призрак, я ждал, что меня вот вот схватит за ногу — дракон.
И тогда мне нужно будет действовать по обстоятельству: либо подружиться с драконом, либо  — набраться храбрости, и сразиться с ним.
Сражаться с дракончиком я не хотел, видит бог. Я изо всех сил молился вместе с дрожащим дельфинчиком у меня на спине: боже милостивый, сделай так, чтобы дракончик и в этот вечер не подошёл к моей ноге! Видит бог, боже, что я хочу дружить с дракончиком, но.. но.. если он вцепится в мою ногу! Я за себя не ручаюсь!
Боже.. а может дракон — слепой и просто не видит мою ногу, выглянувшую из под одеяла?
Может.. дракончику плохо? Может.. драконичик и сам боится меня и тоже выставил ножку.. лапку свою?
И мы лежим, как два рыцаря-аутиста на самой странной дуэли в мире, и дрожим.. с вытянутыми ножками, словно дрожащими револьверами.

Я набрался храбрости, стукнул ножкой о кровать, чтобы издать звук для слепого дракона, и зажмурился, приготовившись — к казни. Ну всё: сейчас точно меня услышит даже слепой дракон и вцепится в меня!
И в этот миг, мой кот Барсик, подходил к моей ножке, с элегантностью дракона, и.. нежно кусал её. Совсем по женски кусал, с язычком. Я называю это — французский укус.
Но боже мой! Как я вскрикивал от этого в своей постели!
Как я не поседел в детстве, не представляю.
А смотрелось бы романтично: мама утром открывает дверь.. а я стою на постели, рыцарь в синих трусиках, седой весь, с развевающимся плащом за спиной, с гербом дельфинчика..

Если честно.. похожее чувство я испытал на днях, когда от смуглого ангела, с которым мы давно не общаемся, пришло письмо.
Разрыв был болезненный. Очень. Все знают, что слова могут ранить больнее клинка. А при расставании, даже самые нежные слова порой ранят, ибо они — последние. Это всё равно что завести человека на луну,, поцеловать его нежно и сказать: воздух моего поцелуя и дыхания — были последними в твоей жизни. Теперь у тебя не будет воздуха.
Разумеется, для эмпатичных натур, даже последний поцелуй нежности, будет как смертельная рана рыцаря, простёршегося на луне.
А что же говорить о резких или холодных словах, которые могут ранить внахлёст бессмертия?
Я уже не говорю и о других словах.

В общем.. я боялся читать это письмо. Потому что там могла быть и нежность последняя, и что-то прохладное, или ужасное, и всё это одинаково бы ранило меня и я бы лежал с раной в груди на луне… с бутылкой вина.
До неё проблематично добраться до луны.
Я пытался, как в детстве… на живца поймать боль письма. Или его красоту и счастье.
Только в истинной любви человек понимает тайну чудовища: оно от слова — чудо. Ещё неизвестно, кто был заколдован в сказке Аксакова: Настенька, или чудовище. Тело человека, быть может, то ещё чудовище, мешающее любить душе на этой глупой земле.

Я пытался выставить, как ножку в детстве — своё сердце обнажённое, в виде стиха или странной рецензии, чтобы любимая заметила меня, и..
А что, и? Я ведь почти умер в её милом сердце. Нет, люди часто успокаивают себя тем, что человек не умер в сердце, просто огонёк любви к нему горит там тише..
Но кого мы обманываем? В любви есть одна правда: если ты нуждается в пирожном или в книге, фильме, больше чем в любимом человеке, значит — он умер в твоём сердце.
Есть конечно, Пасха любви, когда любовь воскресает вновь. Но это бывает лишь с настоящей любовью.
Я точно знаю, что более прекрасной женщины, чем мой смуглый ангел, я не встречу уже ни на земле, ни в раю: ни Одри Хепбёрн, ни Оливия Хасси, ни Лаура.. не смогут сравниться с неземной красотой моего смуглого ангела.
Ах, если бы только я был с ней… телесно и духовно, я был бы рад умирать каждый день в страшных муках, только бы утром снова прильнуть к её милым коленям и коснуться губами её милого носика.
Это по рыцарски? На это ведь и рыцари не отваживались: умирать ради любимой каждый день, словно смерть и боль — это дракон.

Для большинства людей на земле, это был бы — ад, а для меня: рай. Хоть тысячу раз в день умирать! Лишь бы утром или вечером, вновь касаться лицом милых смуглых ножек самой прекрасной женщины на земле.
Но что может быть в письме от любимой? Робко спросит: как ты там, родной?
И что мне ответить? Что я в аду без неё? Это больно слышать женщинам. Да и я сам в этот миг окажусь в аду — умру, от недостающей, обоюдной капельки боли.
Или любимая, как иногда делают женщины, напишет, что она не такая уж и идеальная и за что то попросит прощения?

Так нет же, идеальная. Для меня. Просто женщины часто не верят, они могут быть идеальными для кого-то, чтобы они не сделали — они будут идеальными, именно для одного человека на всей земле.
Но так бывает, пусть и очень редко.
Боже, как грустно.. что порой, чтобы осознать, принять это, нам требуются — годы, словно свет этой мысли летит к нашей душе столько же, сколько свет от звезды Вега, летит до земли: несколько лет.
Может некоторые мысли, самые небесные, рождаются не на земле и потому им нужны годы, чтобы проникнуть в нас?
А значит, в этом письме будет не Пасха.. ах, есть письма — как Пасочка: белая глазурь чистого листа, и всего пара нежных слов, словно изюм: я люблю тебя..
Но этого не будет, я знаю. Потому что жизнь.. то ещё чудовище, не дающее душе любить и сделать главный шаг в своей жизни, на встречу настоящей любви.

Значит.. в письме будет либо прощальная нежность, либо прохладные слова новой разлуки, словно и в аду можно проститься и снова умереть: какая разница, где лежать рыцарю с раной в груди? В постели, на луне, в аду? В цветах рая..
Ах, в последнее время, в моих стихах — роман с рифмой — асфодели, с этими бледными цветами рая.
Я словно что-то предчувствую, я намеренно ищу не рифму к слову — асфодели, я точно знаю, что сами асфодели будут ждать меня в конце строки, с неминуемостью фонаря у моего окна, или горшочка с цветами, под моей кроватью: я скорее обречён на до-рифму, как бы пятясь в стихе, от асфоделий..
А может.. в письме всё же будет заветное — я тебя люблю? Пасха любви?

Я боялся читать письмо. Боялся.. умереть от боли. От боли нежности или красоты или грусти или.. от боли судьбы.
Когда душа обнажена, то ранить и убить может и веточка сирени и поцелуй и улыбка ребёнка.
Я несколько ночей спал с этим таинственным письмом от смуглого ангела.
Спал с ним — голый. Гладил его и разговаривал с ним, читал ему стихи. Иногда, плакал. Один раз даже поссорился с ним, но потом на коленях целовал его и просил у него прощения.
Я даже принимал душ с письмом и ужинал с ним. Словно всё как раньше: я и любимая вместе ужинаем..
Но так не могло больше продолжаться. Я должен был узнать, что в письме.
Я мог умереть от этого? Да! Ну и пусть..
А всё же.. страшно. Это же как русская рулетка. Приложить письмо, словно револьвер — к груди, и.. бах.
Пробка от шампанского — в потолок. Барсик — под диван. Я — прямо в рай. Или в ад.
Да, меня в смерти страшит не сам факт смерти, — я уже умирал и не боюсь этого — как у большинства людей, но боязнь того.. что я больше не увижу моего ангела.
Просто я кое-что узнал о загробной жизни, когда умер прошлой зимой..

Я несколько дней не спал и ходил с письмом моего ангела, в кармашке на груди, сторонясь людей..
Поскольку глаза от бессонных ночей и игры со сквознячками, были красные, и я постоянно хватался за внутренний кармашек осеннего пальто, словно там был револьвер или нож или.. наркотики, то полицейские меня останавливали пару раз, и я им глупо улыбался, словно дарил каждому полицейскому по тюльпану.
Полицейские смотрели мой паспорт, дарили мне «розу» и желали всего доброго.

У меня зрел план: может.. пойти в церковь?
И там.. дать батюшке прочитать письмо моего смуглого ангела. Пусть он скажет.. там Пасха любви, или… смерть для меня. Пускай тогда сразу, отпоёт меня.
Но мне было стадно заходить в церковь. Или зайти туда с настоящим револьвером? Там и покончить со всем.
Вот почему мне было стыдно: после меня будет — грязно и батюшка не будет спать из-за меня несколько дней.
Ещё и поседеет, словно от встречи с драконом.
Нет, пожалею батюшку. Пускай живёт..
На следующий день, так и не войдя в церковь, я дождался батюшку вечером и попросил у него прощения за несовершённый суицид, хотя и не сказал ему про это.
Подарил ему «тюльпан» и ушёл. Скрылся даже..
Со стороны наверно это выглядело максимально странно.

Что же делать? Может подойти в парке вон к той старушке на лавочке?
Объяснить ей, что и как. Что я добрый.. вон, даже священнику только что спас жизнь.
Ну так что? Вот я дарю старушке «тюльпан».. она, разумеется, сначала думает бог знает что, но потом улыбается, и даже чуточку расстраивается. Мало ли.. и в 85 лет хочется любви! Тем более - с молодым!
И вот, я рассказываю ей о самой прекрасной женщине на земле: о московском ангеле…
Разумеется, старушка чуточку ревнует. Я дарю ей букет «тюльпанов». И даже коробку конфет. Старушка — тает.
Господи, не растаяла бы совсем, как снегурочка..

Я набираюсь храбрости. Оглядываюсь по сторонам, словно хочу из кармана, возле сердца, достать что-то противозаконное или опасное, как револьвер (вот бы старушка удивилась и ахнула! я даже на миг пожалел, что у меня нет револьвера в кармашке у сердца).
Протягиваю ей телефон с письмом. И говорю: вот.. прочтите его про себя. Только мне, чур, не говорите! и постарайтесь эмоции от прочитанного, сдержать! Иначе я увижу в ваших глазах — жалость, и умру от горя, значит, в письме что то очень грустное и безнадёжное..
А если увижу улыбку.. могу умереть от счастья надежды!
Итак, читайте! Только — тсс!

Даю ей телефон, а сам, зажмуриваюсь рукой. Словно я у стенки перед расстрелом. Или школьник придурковатый, который стоит у доски с невыученным уроком и весь класс смеётся над ним, и он закрылся от всех.
Тысячи мыслей кружатся в голове: вот открою глаза.. а на лавочке — ни старушки, ни телефона. Мошенница!
Нет, слышу, что рядом. Читает. Или.. поломала телефон и теперь не может его включить? Боже.. Саша, успокойся!
Жду. Грустная улыбка сама собой, как белорусский партизан крадётся по лицу в сторону правого глаза: сейчас старушка кааак залепит мне пощёчину!
Может.. мой смуглый ангел прислал мне своё обнажённое фото? Порой тело человека, голое, как и душа голая, уже есть — стихотворение или признание в любви.
Быть может в Эдеме, тело человека было совсем иным, прозрачным и светлым, и по форме было иным и оно включало в себя и свет далёкой звезды и пение соловья и шелест ночной листвы..
И потому что-то в нас помнит, сердцем, что обнажиться душой и телом — значит не только признаться в любви на языке Эдема, но и пригласить человека — в небеса, как бы сказав: мы вновь, - бессмертны. Любовь наша - бессмертна.

Зажмурился ещё сильнее рукой: сейчас точно старушка влепит мне пощёчину и скажет: охальник! Ишь, вздумал, чего, подходит к старушкам и интимные фото им предлагает!
И ладно бы свои.. нет, какой то бабы! Красивой очень, молодой! охальник!!
И тут у старушки случается приступ. Она умирает у меня на руках, в моих объятиях на скамейке под чудесной ивой. Романтика.. почти. Если бы мы с ней были парой.
Нет, и старушке я спасу жизнь, как рыцарь! и потому я прохожу мимо старушки в парке, держась за внутренний карман, словно там.. топор или револьвер, и улыбаюсь ей.
Старушка на лавочке улыбается мне. Быть может ей даже хочется за мной пойти.. но она не решается.

И вот, я снова прихожу домой один, с непрочитанным письмом.
Кладу его на постель, опускаюсь на колени перед ним, и тихо плачу, обнимая его.
Ко мне подходит Барсик и ласково трётся об моё плечо.
Сквознячок, робко и нежно, словно раненый зверок-полтергейст, лижет мне правую ногу..