Когда цирк въехал на территорию СССР, Лена и Александр быстро подружились. В Минске они пили коктейль со взбитыми сливками из одного стаканчика, правда, каждый из своей трубочки. В Таллине Джуси показал им, как играть в покер, и они принялись резаться в него, используя печенье вместо фишек. Каждый раз выигрыш все равно поровну делился на всех игроков. В Киеве они просадили кучу денег на сырники, сдобренные сахаром и абрикосовым вареньем. Все это время Тео наблюдал за нами, и его сердце пропускало удар каждый раз, когда он слышал радостных смех дочери в коридоре или видел ее ликующей после очередной победы в шашках над Александром.

Меня иногда нахлобучивает. Когда в годном в целом тексте я вдруг сталкиваюсь с очередной клюквой. Это 38 год. Самый разгар репрессий. СССР абсолютно закрытая страна. А тут такое. Как мог американско-европейский цирковой поезд свободно и без проблем заехать в СССР? Так свободно, как будто это одна из стран современной Европы и где границы весьма условны? И в Минске в 38 году коктейль со взбитыми сливками? Это автор серьезно? И вишенка на торте, Таллин в 1938 году. В СССР. А ничего, что Эстония советской стала только в 1940 году? А в 1938 это было себе вполне независимое государство. В общем, бесит такое пренебрежительное отношение автора к истории. А ведь я только начал книгу читать.