Почему "Над пропастью во ржи" — это литературный челлендж, который я не смог пройти.

1. Холден Колфилд — чемпион мира по нытью.

С первых страниц меня встретил юный философ Холден, который ненавидит абсолютно всё, кроме шляп и уток в Центральном парке. Он ненавидит школу («лицемеры!»), ненавидит кино («фальшь!»), ненавидит людей («убогие!»).

Я пытался ему сочувствовать, но после десятого «всё отстой» мне захотелось сказать: «Дружище, может, тебе просто поспать? Или магния попить?».

2. Сюжет? Какой сюжет?

Ожидания: глубокий психологический триллер о взрослении, где герой балансирует между безумием и просветлением.

Реальность: три дня бродяжничества по Нью-Йорку с монологами о том, как все вокруг — «проклятые позёры».

— Холден сбегает из школы.

— Холден ночует в дешёвой гостинице.

— Холден звонит случайным людям.

— Холден передумывает заказывать проститутку (видимо, единственный разумный поступок).

— Холден идёт к сестре (единственный светлый момент, но тут же портит его новым витком нытья).

Но самое забавное — он сам идеальный образец того, с чем борется: вечно ноет, но ничего не делает; презирает общество, но хочет внимания; называет всех лицемерами, но сам врёт на каждом шагу.

3. Где пропасть? Где рожь?

Название книги намекает на что-то эпичное: пропасть, рожь, опасность, метафора жизни… Но по факту Холден три дня тусит по Нью-Йорку, пьёт коктейли, звонит случайным людям и размышляет, куда бы сбежать.

Я так и не понял, где тут пропасть. Может, она в его душе? Или в моём терпении, когда я дочитывал эту книгу?

Но я упорно ждал, когда же наконец появится пропасть. Может, Холден в неё упадёт? Или хотя бы подойдёт к краю и задумается о смысле жизни?

Но нет. Пропасть оказалась метафорической.

4. Финал: открытый или просто незаконченный?

Книга заканчивается так, будто Сэлинджеру надоело писать, и он просто бросил: «Ну в общем, я типа выздоровел. Или нет. Как хотите».

Я закрыл книгу и несколько минут сидел в ступоре. «Это всё?» — спросил я себя. «Где катарсис? Где прозрение? Где, в конце концов, падение в ту самую пропасть?».

Но потом до меня дошло: вся книга и есть пропасть. Пропасть бессмысленных монологов, цинизма и вечного поиска смысла, которого нет.

После этого я сидел с выражением лица человека, который только что прослушал 40-минутный подкаст о проблемах незнакомого подростка, а в конце ведущий говорит: «Ну ладно, всем пока!» — и выключает запись.

Вывод

Читать «Над пропастью во ржи» — это как слушать, как твой мрачный знакомый три часа жалуется на жизнь, а потом говорит: «Но ты же понял, да?».

Возможно, в этом и был замысел Сэлинджера — заставить читателя почувствовать ту самую пропасть. Или, может, он просто хотел написать книгу, после которой все скажут: «Это гениально!» — но никто не сможет объяснить почему.

Если вам когда-нибудь скажут, что «Над пропастью во ржи» — это глубоко, у вас есть три варианта реакции:

1. Кивнуть и сделать умное лицо.
2. Честно признаться, что вам было скучно.
3. Саркастично заметить: «Да, очень глубоко. Как пропасть. В которую проваливаешься, пытаясь дочитать эту книгу до конца».

Лично я выбрал третий.

Так что если вы не дочитали — не переживайте. Вы просто ещё не доросли… или, наоборот, уже переросли.