Осколки памяти.

Когда Гришковец писал о трагедии, случившейся в Америке 11 сентября 2001 года, я перенеслась в тот вечер, когда это произошло. Я вспоминаю нашу прихожую, где вечером собирались бабушкины подруги и яро играли в «дурака», они даже вели тетрадь, куда записывали свои «достижения». Мне было 10 лет. Помню, я тогда читала Дубровского белоснежному коту Снежку и собаке, которую мы взяли тем летом. Одна из бабушек, поделилась последними новостями и между делом, рассказала про этот случай в Америке. Именно случай! Кто-то из них сказал: «Ну и хрен с ними! Нечего лезть куда не надо». О масштабах всей трагедии никто не говорил, поэтому на тот момет сложилось впечатление, что игрушечный самолетик врезался в игрушеное здание и виноват в этом мальчишка-хулиган, который будет посажен под домашний арест.
Через 6 лет я летела в Нью Йорк. Помню, когда мне показали статую свободы, и особо не отреагировав, мне задали вопрос, который до сих пор остается без ответа: «Тебя, вообще, хоть чем-нибудь можно удивить?!» Так вот, я помню мы сидели и ужинали в Сохо, в вечер 11ого сентября, как зажглись два ярких прожектора, которые были видны даже на Брайтоне. Помню, что я как-то пошутила на что услышала: «У страны траур, а Ася веселиться». Я как-то остановилась у оставшегося от близнецов фундамента, но опять-таки ничего не почувствовала. Может, потому что не видела и даже не слышала настоящей истории. Может, потому что бабушки не говорили о руинах которые на самом дела пропитаны смертью, горем, болью, страданиями и которые впитали в себя слезы и кровь. Ведь интеренета не было, да и новостями я особо не была увлечина в свои 10. И вот, спустя время мне показали видео. Это была нарезка, коротких видеозаписей с телефонов, новостей, камер соседних зданий…Я захлебывалась слезами, это было невероятно тяжело смотреть. Я никогда такого в жизни не видела, да и по сути не знала горя. Я родилась в спокойной и тихой стране. Поэтому тот ком в груди долго не мог утратить своего веса и перестать давить. И я не могла больше ходить у того места, потому что мне казалось, что я слышу крики.
И теперь, когда я вспоминаю бабушек сидящих за картами и хлоднокровно обвиняя души блезницов в том, что они по праву расплачиваются, то они бы могли стать любимицами Гая Ричи. Только им не хватает «ствола» и стакана со скотчем «on the rocks» на столе. Карты, бабки, «близнецы». Жизнь не обремененная фактами.