Лена - моя ровесница.
Когда-то давно всю ясельную группу, и Лену тоже, вывезли на лето на дачу. Подальше от городской пыли, в сосны. Лена простыла и осложнением стало грозное заболевание - полиартрит.
Лена росла, а врачи давали неутешительный прогноз: недуг будет наступать медленно, но верно. Семья сумела мобилизоваться: у Лены появилась сестренка, мама продолжила работу, папа был весь в семье.
Мы немного общались. Повзрослев, я иногда приезжала к Лене: она светлая, добрая, смешливая и все понимающая. Было трудно с подарками, в Прибалтике было почти всё. Было трудно с темами для разговора: Лена рассказывала, что можно познакомиться с таким же мальчиком и дружить с ним по телефону (это конец 80-х, безинтернетная эпоха). Было трудно смотреть в глаза: она всё время рассказывала о предстоящем курсе лечения. Я фотографировала Лену и оставляла в кадре искренне улыбающегося, физически разрушенного человека. И я совсем не чувствовала Ленину боль - ну да, ограниченные возможности, ну да - облегчающий массаж поглаживанием. Не чувствовала, пока однажды нечаянно и довольно резко не задела за её ногу.
И моментальный всплеск боли, несчастье, плещущееся в глазах. 10 секунд - и человек остывает, только плачет, жалуется, никого не обвиняет.

Эта история о Лене, о повести Стефана Цвейга, о всех нас.
Просто задачка, предложенная Цвейгом, не имеет решения. Невозможно просчитать своё влияние на изломанного болью человека. Ты отведешь взгляд, встретив его на улице, - и это будет твоё движение, он заметит и уйдет с ним в душе. Ты улыбнешься ему - он может сохранить тепло, а может взрастить необоснованную надежду.
И каждый раз ты будешь решать задачку заново. Каждый раз заново ты будешь стараться верить его чуткой душе и своим глазам.