И сколько Витя не убеждал её, что хорошая музыкальная импровизация должна быть заранее готова (в целом, конечно, никак не в деталях), она не соглашалась.
Любимые цитаты пошли в ход. К ним она прибегала чаще всего тогда, когда терялась с ответом. Наверное, пыталась заимствованием чужих изречений приблизиться к уму и эрудиции отца.
– Когда не можешь выбрать из двух, – сентенциозно выговорила Мася. – Всегда выбирай третье. Ну, или четвертое, если из трех.
Раздобыть денег на новую бутылку в то время было непросто и в ход шли различные ухищрения. Например, мы разбивали лампы дневного освещения, брали белый химически опасный порошок с внутренней стороны стекла и пальцами втирали его в медные монеты. Через пару минут они становились серебряными и только «решка» позволяла отличить три копейки от двадцати, а две от десяти, так как размер у них был абсолютно одинаковый. С этими монетками на ладошках, «орлами» к небу, мы и бегали у таксофонов, останавливая прохожих просьбой разменять, мол, «позвонить очень надо». И пятнадцать копеек превращались в рубль, если тебя не ловили и не отводили в милицию, конечно. Впрочем, по дороге в ближайшее отделение всегда можно было спастись, пустив слезу и пожаловавшись на непростую жизнь, отца-алкоголика и нищету.
Вообще-то, я кислое не люблю, но жена настояла, что в походе в горы без них никак, а я решил не протестовать. Не думаю, что она бы разозлилась, но мне не хотелось, чтобы ее гнев накапливался – ведь потом он мог бы нагнать меня, как набравшая силу волна, в самое неподходящее время. Так уж устроена семейная жизнь.
Паранойя лучше всего поддается лечению, если ее заедать.
