Александр Долинин - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

Центральный сюжет книги известного литературоведа - история пушкинских замыслов, отсылающих к произведениям английских авторов, в числе которых не только часто обсуждаемые в пушкинистике Шекспир, Байрон и Вальтер Скотт, но и Дж. Мильтон и Дж. Баньян, С. Кольридж и Р. Саути, Барри Корнуол и Дж. Вильсон. Английские прецеденты, источники и модели, оказавшие значительное влияние на писательскую стратегию Пушкина, рассмотрены с точки зрения тех литературных и культурных контекстов, в которых они переосмыслялись в пушкинском творчестве. Такой взгляд со стороны английской словесности дает возможность нового прочтения и оригинальной интерпретации многих пушкинских текстов, в числе которых "Анчар" и "Из Пиндемонти", "Капитанская дочка" и "Анджело", "Скупой рыцарь" и "Пир во время чумы".

Монументальный комментарий к самому длинному, сложному и, вероятно, лучшему роману, который Владимир Набоков написал на русском языке. Александр Долинин расшифровывал загадки и прояснял темные места «Дара» начиная с 1989 года: в итоге по объему исследование получилось не меньше набоковского романа. Это очень дотошное, уснащенное ссылками и ил­люст­рациями исследование, которое адресовано не только специалистам. Долинин представляет публике неожиданного Набокова — азартного педанта, влюблен­ного и преданного русской словесности, современника политических и эсте­тических дискуссий межвоенных десятилетий, крайне оригинального фило­софа. Главная особенность «Комментария» — в том, что он (как, в об­щем, и набоковские произведения) рассчитан на любознательную аудиторию: Долинин нарочно не дает ответов на те вопросы, которые снимаются при вдум­чивом чтении и перечитывании. Издание также снабжено календарем «Дара» и несколькими дополнительными материалами: когда Набоков задумал роман, с какими текстами он работал, сочиняя биографии Николая Чернышевского и отца главного героя, почему выбрал для своих героев такие имена, что писа­ли первые критики и как эту книгу можно интерпретировать.

Кому гадит англичанка, давно ли начал загнивать Запад и кто сказал, что все мы вышли из гоголевской «Шинели»? Увлекательная история этих и многих других расхожих идей и словесных формул, которые веками живут в русской культуре, в книге Александра Долинина превращается в глубокое исследование устройства культурной памяти и сложной механики культурных изменений.

Новая книга о приключениях специального агента таинственной Конторы. С кем ему придется встретиться в этот раз? Как эти встречи могут быть связаны с происшедшими много лет назад событиями? И удастся ли после жестокой схватки со злом самому не стать еще большим злом…

Кому гадит англичанка, давно ли начал загнивать Запад и кто сказал, что все мы вышли из гоголевской «Шинели»? Увлекательная история этих и многих других расхожих идей и словесных формул, которые веками живут в русской культуре, в книге Александра Долинина превращается в глубокое исследование устройства культурной памяти и сложной механики культурных изменений.

В книге рассказывается о судьбе знаменитых исторических романов В.Скотта. Автор ярко и увлекательно прослеживает изменения в отношении читателей и критики к творчеству "шотландского чародея" на протяжении полутора веков - от огромной славы у современников до перехода в разряд занимательного чтения для юношества у последующих поколений. Большое внимание уделено истории восприятия романов В.Скотта в России. Для широкого круга читателей.

Истинная жизнь писателя, не уставал повторять Владимир Владимирович Набоков, — это его творчество. 7 января 1921 года в берлинской газете «Руль» под тремя стихотворениями и рассказом «Нежить» появилась подпись «В. Сиринъ», надолго ставшая постоянным псевдонимом Набокова. Детство и отрочество Сирина — это стихи и рассказы 1920-х годов, юность — первые романы, молодость — «Соглядатай», «Подвиг», «Камера Обскура», «Отчаяние», великолепная зрелость — «Приглашение на казнь» и «Дар». Превратившись в американского романиста «V. Nabokov’a», он изредка вспоминал «русскую музу» и уже на склоне лет — на «других берегах» и под другим именем — заново написал по-русски свою англоязычную автобиографию и роман «Лолита». Слагаемые этой истинной жизни русского писателя Сирина анализирует автор этой книги, один из самых авторитетных специалистов по творческому наследию Набокова, профессор Университета штата Висконсин—Мэдисон Александр Долинин.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ АЛЕКСАНДРОМ АРХАНГЕЛЬСКИМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА АЛЕКСАНДРА АРХАНГЕЛЬСКОГО.
О чем
В это издание вошли статьи, написанные авторами проекта «Полка» для большого курса «История русской поэзии», который охватывает период от Древней Руси до современности.
Александр Архангельский, Алина Бодрова, Александр Долинин, Дина Магомедова, Лев Оборин, Валерий Шубинский рассказывают о происхождении и развитии русской поэзии: как древнерусская поэзия стала русской? Откуда появился романтизм? Что сделали Ломоносов, Пушкин, Некрасов, Блок, Маяковский, Ахматова, Бродский и Пригов? Чем объясняется поэтический взрыв Серебряного века? Как в советское время сосуществовали официальная и неофициальная поэзия? Что происходило в русской поэзии постсоветских десятилетий?
Романтическая литература, и прежде всего поэзия, создала такой образ лирического «я», который стал ассоциироваться с конкретным, биографическим автором. Мы настолько привыкли к такой модели чтения поэзии, что часто не осознаём, насколько поздно она появилась. Ни античные, ни средневековые авторы, ни даже поэты XVIII века не предполагали, что их тексты можно читать таким образом, не связывая их с жанровой традицией и авторитетными образцами. Субъектность, или, иначе говоря, экспрессивность, поэзии придумали и распространили романтики, для которых несомненной ценностью обладала индивидуальность чувств и мыслей. Эту уникальность внутреннего мира и должна была выразить лирика.
Особенности
Красивое издание с большим количеством ч/б иллюстраций.
Бродского и Аронзона часто сравнивают – и часто противопоставляют; в последние годы очевидно, что поэтика Аронзона оказалась «открывающей», знаковой для многих авторов, продолжающих духовную, визионерскую линию в русской поэзии. Валерий Шубинский пишет об Аронзоне, что «ни один поэт так не „выпадает“ из своего поколения», как он; пожалуй, время для аронзоновских стихов и прозы наступило действительно позже, чем они были написаны. Аронзон прожил недолгую жизнь (покончил с собой или погиб в результате несчастного случая в возрасте 31 года). Через эксперименты, в том числе с визуальной поэзией, он прошёл быстрый путь к чистому звучанию, к стихам, сосредоточенным на ясных и светлых образах, почти к стихотворным молитвам.

В книге рассказывается о судьбе знаменитых исторических романов В. Скотта. Автор ярко и увлекательно прослеживает изменения в отношении читателей и критики к творчеству "шотландского чародея" на протяжении полутора веков — от огромной славы у современников до перехода в разряд занимательного чтения для юношества у последующих поколений. Большое внимание уделено истории восприятия романов В. Скотта в России.