Лучшие книги Андре Бретона

Эстетическое начало: под пятидесятым номером в нашем хит-параде фигурирует прекрасная «Надя» Андре Бретона (1896—1966). Эта книга, написанная сыном секретаря жандармерии, весьма любопытна: в нее включены фотографии с видами Парижа, избавляющие автора от описаний (нужно признать, эти традиционные нагромождения «видов» еще со времен Бальзака порядком надоели читателям); действие начинается на Площади великих людей, в Пантеоне (то-то будет доволен Патрик Брюэль, а затем происходит встреча, перевернувшая все: 4 октября 1926 года Андре Бретон подцепил на улице Лафайета прохожую по имени Надя, «вдохновенную и вдохновляющую натуру», которая на…

Вера в жизнь, в ее наиболее случайные проявления (я имею в виду жизнь реальную) способна дойти до того, что в конце концов мы эту веру утрачиваем. Человеку, этому законченному мечтателю, в котором день ото дня растет недовольство собственной судьбой, теперь уже с трудом удается обозреть предметы, которыми он вынужден пользоваться, которые навязаны ему его собственной беспечностью и его собственными стараниями, почти всегда - стараниями, ибо он принял на себя обязанность действовать или по крайней мере попытать счастья (то, что он именует своим счастьем!).

В книге собраны лучшие образцы французского сюрреализма - пожалуй, самого яркого поэтического течения XX века. Такая антология выходит на русском языке впервые, и впервые мы знакомимся как с ранее не переводившимися произведениями грандов сюрреализма, так и с поэзией сюрреалистов второго ряда, а также поэтов, к этому движению лишь примыкавших. Большинство переводов сделаны специально для настоящего издания. Дополняют антологию очерки и эссе французских сюрреалистов о творчестве друг друга.

"Всегда сваливай свою вину на любимую собачку или кошку, на обезьяну, попугая, или на ребенка, или на того слугу, которого недавно прогнали, — таким образом, ты оправдаешься, никому не причинив вреда, и избавишь хозяина или хозяйку от неприятной обязанности тебя бранить". Джонатан Свифт "Как только могилу засыплют, поверху следует посеять желудей, дабы впоследствии место не было бы покрыто растительностью, внешний вид леса ничем не нарушен, а малейшие следы моей могилы исчезли бы с лица земли — как, льщу себя надеждой, сотрется из памяти людской и само воспоминание о моей персоне". Из завещания Д.-А.-Ф. де Сада от 30.01.1806 г. В книгу…

Микророман "Бесплатное питание на вокзалах", первый опыт крупной формы, впервые был опубликован во втором номере журнала "Опустошитель" (октябрь 2010). Повествование сосредоточено на жизни работников Бутербродной, неказистого кафе на задворках города. Хозяин заведения Жлобель, его мать мадам Марисоль, живущая на антресоли с отпиленными ногами, кухарки-подавальщицы пани Черепаха, миссис Сплюснутая, мадам Кашалот и сеньора Добрита, а также их помощник карлик Марио. Всего восемь персонажей суетятся в тридцати семи главах, затем роман начинается во второй раз.

Андре Бретон и Филипп Супо, основоположники французского сюрреализма, не нуждаются в представлении и поэтому представлены не будут. Сосредоточимся на их произведениях.
В книгу вошли совместные сочинения Бретона и Супо: поэма "Магнитные поля" и пьеса "Как Вам угодно". Предвестники сюрреализма, использующие новаторский метод автоматического письма, два этих текста как возвращение в материнскую утробу, как случайно найденные очки, как бальзам на подгнившую душу наших современников.
Сюрреализм был и остается главным эстетическим направлением. Ориентиром для заблудившихся.

Книга-перевертыш.

Имя Андре Бретона, великого мэтра сюрреализма, знакомо всем, однако художественное творчество этого писателя, безусловно, одного из знаковых фигур в искусстве ХХ столетия, на русском языке до сих пор представлено лишь фрагментами в антологиях и журналах. Теперь российскому читателю предлагаются два эталонных произведения Бретона - "Безумная любовь" (1937) и "Звезда кануна" (1945). Их жанр определить трудно - это поэтическая, лирико-исповедальная проза, в которой есть и откровенное описание страсти, и размышления писателя о ключевых моментах бурной истории ХХ века, и увлеченное, без догматической скуки, изложение творческого кредо основателя…

В основе этой книги – знаменитая фантастическая повесть немецкого писателя В. Йенсена «Градива», не переиздававшаяся на русском языке уже 100 лет, и работа З. Фрейда «Бред и сны в ‘Градиве’ В. Йенсена».
Влюбленность в прекрасную девушку, изображенную на античном рельефе, приводит молодого археолога Норберта Ганольда к развалинам Помпеи. Среди руин погибшего при извержении Везувия города он встречает красавицу, невероятно похожую на Градиву. Чем завершится эта загадочная история – и сумеет ли Пигмалион ХХ века преодолеть свою страсть к камню?
В очерке «Бред и сны в ‘Градиве’ В. Йенсена» З. Фрейд впервые сделал попытку применить психоаналитическую теорию к анализу литературного произведения – попытку, которой суждено было не только привести к созданию ряда работ Фрейда о писателях и художниках, но и заложить основы психоаналитической школы в литературоведении.
В книгу также включены фрагменты писем З. Фрейда и К. Г. Юнга, манифест А. Бретона «Градива» и тексты Р. Барта и Ж. Деррида, связанные с образом Градивы и его отражением у Фрейда (ряд текстов переводится впервые). В послесловии читатель найдет некоторые сведения о возникновении «мифа Градивы» и его преломлении у сюрреалистов и в современном кинематографе, а среди иллюстраций – воплощения Градивы у художников и скульпторов ХХ-ХХI вв.

Пьеса "Как вам угодно" примыкает к книге А.Бретона и Ф.Супо "Магнитные поля", созданной ими в 1919 году, первому образцу "автоматического письма", опередившей уже позже заявленные А.Бретоном принципы сюрреализма. Это действо никогда не ставилось, однако предполагалось, что сценическая версия должна завершиться самоубийством авторов.

Французскому писателю Жоржу Батаю (1897 -1962) не довелось быть "властителем дум", зато ему удалось совершенно другое - невозможное - соединить в своей творческой позиции, точнее, во многих позициях своего творчества (поэзия и порнография, философия и этнография, теология и политэкономия, искусствоведение и публицистика) главные стратегии французкой мысли XX века: сюрреализм, эксистенциализм, "новую литературную теологию", структуризм.
В книге представлены опыты истолкования творчества Батая, принадлежашие перу виднейших писателей и мыслителей Франции - А. Бретона, Ж. П. Сартра, Г. Марселя, М. Бланшо, Р. Барта и др., а также избранные работы самого писателя.

Данное издание представляет собой авторскую работу, вошедшую в число победителей в открытом конкурсе "Гуманитарное образование в высшей школе" и дающую наиболее полное представление о мало известных нашему читателю теории и практике французского сюрреализма. Впервые на русском языке публикуются романы, пьесы, рассказы, поэтические произведения, эссе, трактаты А.Бретона, А.Арто, Р.Витрака, Л.Аргона, Ф.Супо и др. Книга предназначена для преподавателей и студентов, а также для широкого круга читателей.

Романтическая комедия о рассеянном учёном Джеймсе и его безукоризненном помощнике Майкле

Fiction. Poetry. Translated from the French by Zack Rogow, with an introduction by Anna Balakian. Andre Breton wrote ARCANUM 17 during a trip to the Gaspe Peninsula in Quebec in the months after D-Day in 1944, when the Allied troops were liberating Occupied Europe. Using the huge Perce Rock--its impermanence, its slow-motion crumbling, its singular beauty--as his central metaphor, Breton considers love and loss, aggression and war, pacifism, feminism and the occult, in a book that is part prose and part poetry, part reality and part dream. In the 17th card in the Major Arcana of the Tarot deck, a naked woman beneath a sky of stars pours water from two urns into water and onto land. This card represents hope, renewal and resurrection--the themes that permeate ARCANUM 17. Considered radical at the time, Breton's ideas today seem almost prescient, yet still breathtaking in their passionate underlying belief in the indestructability of the human spirit.

L'humour noir est borne par trop de choses, telles que la betise, l'ironie sceptique, la plaisanterie sans gravite... (l'enumeration serait longue), mais il est par excellence l'ennemi mortel de la sentimentalite a l'air perpetuellement aux abois - la sentimentalite toujours sur fond bleu - et dune certaine fantaisie a court terme, qui se donne trop souvent pour la poesie, persiste bien vainement a vouloir soumettre 1'esprit a ses artifices caducs, et n'en a sans doute plus pour longtemps a dresser sur le soleil, parmi les autres graines de pavot, sa tete de grue couronnee.